Порочные

А поэтому нам надо было обговорить и определиться с маршрутами, чтобы, не дай бог, задиристые щенки вместо оленя или кабана не перегрызли друг друга. И Макклин по поводу предстоящей вылазки, похоже, дергался похлеще меня.

Засранец утащивший Крис из стаи, самоуверенный говнюк, чувствовал себя неуверенно, перестраховывался и бесился.

Странно, я больше не ненавидел его, не считал причиной ссоры с Хэнсон, но вот привычка соперничать и дразнить осталась.

Хорошая на самом деле привычка — она помогает оставаться в тонусе.

А потом Конард передал трубку Крис, и разговор затянулся еще минут на сорок, в течении которых я вяло просматривал документы и так же вяло отвечал на вопросы. Кристин спрашивала про Эм и Арта и уговаривала заглянуть в «Берлогу».

Бар я по-прежнему не переваривал, поэтому уговоры так и остались всего лишь уговорами. А по Крис по-прежнему скучал, мне не хватало наших с ней посиделок на мостках у озера и пробежек вдоль по берегу озера по утрам.

Да и вообще, за этот год я знатно заебался.

И хоть оно того стоило, порой хотелось послать все в жопу и свалить на Аляску, куда-то, где не ловит мобильник, нет вай-фая, а интернет — по расписанию два раза в сутки, не больше часа.

Так, ладно, Джеффесон, встряхнулся!

До вечера есть еще несколько часов, и за это время надо бы успеть решить пару вопросов с новыми поставками и просмотреть отчеты. А завтра бы неплохо наконец-то появиться в офисе.

После ухода отца я занялся вопросами реорганизации и перестановками, расширением. Сейчас именно моя компания обеспечивала почти сорок процентов грузоперевозок на западном побережье, и, если все пойдет по плану, к следующему августу цифра вырастет еще на двадцать пунктов. Поэтому пора заканчивать наматывать сопли на кулак и наконец-то посмотреть отчеты и условия новых потенциальных партнеров.

За пять лет мне удалось подмять под себя почти весь рынок, я поглощал компании и… нет, мне не было за это стыдно. В этом бизнесе, как и в лесу, прав тот, кто сильнее, у кого больше денег и острее чуйка. И так уж получилось, что этим засранцем оказался я. Кто уж тут виноват…

А в девять вечера я стоял оперевшись о камин в огромной гостиной, потягивал пиво и смотрел, как Эм устало и натянуто улыбается бывшим «членам семьи» и вяло отмахивается от вопросов. Пока ее спрашивали только о причине приезда, и это не могло не радовать. Бартон что-то врала про отпуск и ребят из колледжа, про какие-то вещи и Кристин. Врала пока достаточно успешно.

Она тоже держала бутылку пива, но так и не прикоснулась к нему ни разу за весь вечер, руки действительно зажили, поэтому вместо толстовки Эм надела рубашку, подкатала рукава, как и большинство здесь присутствующих. Выглядело так, будто она и не уезжала. Или уезжала, но, как обычно, на учебу, а теперь вот приехала на каникулы. Очень странное чувство, флэшбэк в прошлое, словно на зернистой пленке кинопроектора. Почти меланхоличная картинка.

Если бы не напряженная атмосфера, висевшая вокруг туманом с озера. Стая присматривалась, стая осторожничала.

— Так говоришь, в отпуск приехала? — звонкий голос Ленни, подошедшей к Бартон, и тон, которым был задан вопрос, заставили меня напрячься, отлепиться от стены и сделать несколько шагов к Эм.

— Привет, Ленни, — зануда выдавила очередную улыбку. — Да. Решила увидеться с друзьями из колледжа и забрать остатки вещей. Думала увидеть Арта, но… — она развела руками, не договорив. Получилось почти естественно, настолько, что даже я едва уловил наигранность в голосе и позе.

Ленни наклонилась к Эмили, за спиной брюнетки стояло еще несколько волчиц. Лиззи, Сара, Блейз и Стефани. Они дружили еще со школы, не разлей вода, во всех проказах всегда вместе, на всех тусовках и на всех вылазках. Иногда мне казалось, что у них одни мозги на пятерых.

— А потом, значит, снова свалишь? — последнее слово вырвалось протяжным, очень ленивым шипением. Так, словно волчица смаковала этот звук.

— Уеду, — кивнула невозмутимо Эм, повыше поднимая подбородок, распрямляя плечи, расслабленная поза в мгновение сменилась напряженной и собранной, глаза заледенели. Как леденели у нее всегда, когда зануда давала отпор.

— И ты думаешь, что вот так просто можешь заявиться в стаю? Спустя пять лет, будто ничего и не было?!

— А почему нет? — уголок губ Бартон дернулся.

Я тяжело вздохнул, оглядел помещение. Волки напряглись, вслушиваясь в начало перепалки, осторожно придвигаясь ближе, тише стали разговоры и звон бокалов и бутылок.

Я сделал еще один шаг вперед и поймал себя на том, что мне почти жаль Ленни.

Бартон размажет ее сейчас по паркету, даже не словами, просто взглядом, просто потому что может. Уж я-то знаю прекрасно, какой острый у этой хрупкой девчонки язык. И что кусает она всегда точно в шею, прицельно, чтобы сразу перебить артерию и залить все нахер кровью. Хорошо, что в этот раз кровь будет не моя.

— Ты бросила нас и уехала, — ткнула в заучку пальцем Клейборн. — Передала стаю!

Эмили холодно отвела от себя чужую руку, а потом нахмурилась, уставившись в пол, потерла ладонью лоб, подняла взгляд обратно на волчицу.