Порочный круг. Сиреневый туман

— Не твоего ума дело. Привык болтать что попало… — Слабуха скосил взгляд на сурово насупившегося участкового. — Хочешь, зубоскал, чтоб и мне Андрюшка штрафом пригрозил?

— А чем ты лучше меня?

— Тем, что американскую виску не гоню. Если когда и остограммлюсь, так заводской казенкой, по государственной стоимости.

— Тихо, аксакалы, — одернул стариков Сергей.

Антон притворил дверь избушки и подошел к окну. Следом за ним, будто по команде, потянулись остальные. Через оконное стекло отчетливо виднелась спина лежащего на топчане Водорьяпова в белой майке с почерневшим пятном засохшей крови. Прищурив, как при стрельбе, левый глаз, Антон сделал несколько шагов к окну, стараясь совместить пулевое отверстие в стекле с кровавым пятном. Совмещение произошло, когда до окна осталось каких-нибудь полтора метра. При стрельбе с такого близкого расстояния, учитывая длину винтовочного ствола или вытянутую руку, скажем с наганом, вырвавшиеся вместе с пулей пороховые газы разнесли бы стекло вдребезги. Поскольку этого не случилось, напрашивался вывод, что стрелявший находился от окна значительно дальше и был очень высокого роста. Во всяком случае, не ниже двух метров. Не объясняя сути вопроса, Антон повернулся к Сергею:

— Кто в Караульном самый высокий из мужчин?

Сергей пожал плечами:

— Лично я на метр восемьдесят тяну. С другими не мерился ростом.

— Повыше будет, пожалуй, только Эдик, — быстро проговорил Кузьма Широнин. — Он как-то перед конторскими женщинами хвастал, что до двух метров дотягивается макушкой.

— Кто?.. — уточнил Антон.

— Главный зоотехник колхоза Эдуард Баранов, — ответил Сергей.

Судмедэксперт Борис Медников, укладывая резиновые перчатки в саквояж, тихо сказал Антону:

— Надо везти труп на вскрытие.

Антон обратился к Сергею:

— У тебя найдется транспорт, чтобы увезти потерпевшего в райцентр?

— Найдем, если прокурор просит.

Оставив участников опергруппы на месте происшествия завершать юридические формальности, связанные с официальным допросом Виталия Ложникова, Антон Бирюков, прихватив с собою понятых и участкового Ягодина, поехал в «газике» Сергея в Караульное. Не тратя попусту время, он решил в первую очередь выяснить у бывшего председателя Манаева, откуда тот привез в село Водорьяпова.

Глава 3

Окруженное березовым подлеском Караульное открылось внезапно. Типичное сибирское село, примерно из сотни усадеб, вытянулось длинной улицей вдоль беловатой от укатанного щебня дороги. Деревянные частные дома чередовались с кирпичными колхозными домами на двух хозяев. На задворках домов — прямоугольники огородов с картофельной ботвой и шапками подсолнухов. С правой стороны от въезда в село, на низкой зеленой пойме, разлился широкий пруд. Слева, в центре села, среди молодых березок возвышались два двухэтажных особняка с большими светлыми окнами. Сложенные из белого силикатного кирпича и обнесенные высокими плотными заборами, они походили друг на друга, как две капли воды.

— Это что за правительственные дачи? — спросил Антон.

Сергей, не отрывая взгляда от дороги, усмехнулся:

— Результат теневой экономики. Иван Данилыч Манаев с главбухом Клепиковой за счет колхоза отгрохали себе такие терема. Правый, председательский, обошелся в семьдесят пять тысяч рубликов. У левого, главбуховского, сауны нет. Поэтому всего-то пятьдесят тысчонок стоит.

— Они что, одурели?..

— Ничего подобного. Стройка шла на глазах у районного начальства, стало быть, с их высочайшего соизволения. Вот об этом я и говорил на отчетно-выборном собрании. Кстати, Ивана Данилыча мы раскулачили. Теперь в этом особняке колхозный детский сад вместе с яслями разместились, а бывший председатель переселился в скромную колхозную квартирку. Хотели национализировать дворец и у бывшего главбуха, но Анна Ивановна выкупила у колхоза строение и теперь владеет им на правах личной собственности… — Сергей вдруг показал взглядом вправо от дороги, на груду черных головешек, оставшихся, похоже, от дотла сгоревшей усадьбы. — А вот этот печальный след костра — результат профилактической работы участкового инспектора Ягодина по преодолению пьянства и алкоголизма…

Участковый будто воды в рот набрал.

— Что притих, Андрей Александрович? — спросил Сергей. — Рассказать товарищу прокурору, как ты воюешь с алкашами и как я защищаю их?..

— Дело твое, — мрачно ответил Ягодин.

— Ну тогда слушай и поправляй, если увлекусь… — Сергей, чтобы не столкнуться с переходящим дорогу боровом, резко затормозил. — Жила тут семидесятилетняя старуха Дудкова. Привезли ей наши калымщики машину угля на зиму. Бабка угостила помощников припрятанной на черный день поллитровкой. Андрюша узнал об этом и приколотил Дудковой над крыльцом вывеску: «Ресторан „Золотая блоха“». Старуха от позора облила избушку соляркой и спалила ее до основания. Пришлось устраивать в интернат для престарелых. Так, Андрей Александрович?..

— У Дудковой не единичный был случай распития спиртных напитков, — возразил участковый. — Она за каждую услугу спиртным расплачивалась.

— Так ведь алкаши теперь не берут деньгами за свои услуги!