Порог греха

Кречет мотнул головой, как бы приглашая его следовать за собой, взмахнул крыльями, и Алесь пошёл. Кречет летел низко над поверхностью воды, выбирая места, где она была ниже колен, и под ногами Алесь чувствовал твёрдую почву. От холода ноги наливались свинцовой тяжестью.

– Постой! – крикнул Алесь, обращаясь к проводнику. – Я устал. У меня одеревенели ноги.

Кречет завис на одном месте и подождал, пока Алесь соберётся с силами.

Просьбы об отдыхе участились. Кречет закружил над Алесем, заунывно голося. Внезапно тёмно-лиловые облака кружливо сбились в густую тёмную массу, она нависла над болотом и принялась метать в него огненные стрелы: началась тёплая июньская гроза. Вода кипела, как в огромном котле, пенно выбрасываясь на берега. Кто-то с гигантской силой ворочал в облачной мгле тяжёлые камни, раскатывал пустые бочки и дубасил огромной колотушкой в исполинский гонг. Земля вздрагивала. Иногда из болотной глубины выбрасывался ответный огонь. Со страшным треском встречались и сплетались в жгут бело-красные змеи. Болото окутывалось сиреневым паром. Внезапно вся тёмная грозовая масса начала белеть, рассосалась и исчезла, как будто её никогда и не было.

Алесь отогрелся. Продолжил путь. Через полчаса он оказался возле Священной горы и тяжело повалился на землю.

– Спаси-и-и-бо! – прокричал Алесь. А каким ещё словом он мог выразить благодарность этому неземному существу?

Кречет покружился высоко над дягдой и скрылся, прощальным криком ответив на благодарность Алеся. Почуяв беду, из пещеры выбежал сонный Андакан.

– Брат мой, хороший мой зверюга! – зарыдал Алесь, крепко обняв его. – Какой же я дурак, а? Утонул бы не за понюшку табаку!

К концу сентября Андакан выглядел настоящим взрослым зверем: короткое и плотное туловище, высокие сильные ноги с широкими и мохнатыми лапами, по бокам головы – широкие баки, на концах ушей – кисточки, которые очень забавляли Алеся. Хвост короткий, словно обрубленный на конце. Мягкая и густая шерсть палево-дымчатого окраса пятналась на спине, боках и ногах красноватыми зимушками.

К этому времени Андакан выучился чётко выполнять команды. Алесю пригодились навыки дрессировки сыскных собак, полученные в школе спецназа, когда он намеревался овладеть профессией кинолога. Не пришлось изобретать и словесные команды: Андакан хорошо понимал и собачий язык.

Площадкой для тренировки стала примыкающая к Священной скале еланька.

– Куш! – приказывал Алесь. Андакан послушно прижимался к земле. Алесь бросал далеко от себя кусок палки.

– Аванс! Апорт! – Андакан стремглав мчался вперёд и с той же скоростью приносил поноску хозяину.

Иногда, дав рыси понюхать перчатку, прятал её в густых зарослях далеко за пределами елани. Затем предлагал искать, ласково, но требовательно поощряя словами:

– Шерш! Шерш! Шерш!

Если Андакан отвлекался, уходил от поисковой тропы, Алесь повелительно останавливал его:

– Тубо! Тубо! Друг мой, нельзя!

Андакан и стал причиной тому, что Алесь всё лето не появлялся в Лесогорске: прежде чем оставлять друга на длительное время, надо было научить его ждать, не выходя за пределы Буркачана.

Очень долго Андакан не мог понять, почему хозяин заставляет его оставаться на месте, в то время как сам уходит в глубину болота и подаёт издалека только одну команду: «Ждать!» Наконец, и эту рысью упрямость удалось преодолеть. Тренировка привела к тому, что Алесь несколько дней кряду прятался от Андакана, и рысь не покинул Буркачан, терпеливо поджидая хозяина на границе острова и болота. Андакан похудел, жадно набросился на еду, значит – ничего не ел, пока Алесь отсутствовал.

– Так не пойдёт, дружище! – ласково выговаривал Алесь. – Ты – зверь! Ты должен уметь добывать себе пищу. Вот случится со мною беда, что будешь делать? Протянешь, брат, лапы с голодухи. Ну, что ж, будем учиться промыслу.

Андакан, облизываясь, моргал зелёными глазами и благодарно урчал. Впереди была ночь, а он любил спать на топчане хозяина. Да и Алесь привык ощущать рядом тепло дорогого ему существа. В какой-то книге ещё в школьные годы он читал о древних викингах, которые разводили породу специальных боевых собак и брали их в дальние походы. Накануне сражений викинги спали с такими собаками в обнимку, считая, что в соприкосновении с их телами перенимают животную силу и выносливость. И странно, но на протяжении многочасового боя с врагом не знали страха и усталости.

Обнимаясь с Андаканом, Алесь обычно говорил:

– Ну, брат мой по крови и душе, поделись со мною своей кошачьей энергией и проворством!

«Бери, бери, – довольный, урчал Андакан, – мне не жалко!» – и облизывал лицо хозяина, как собака.

В тихую и холодную ночь первого октября на железнодорожном вокзале наёмные убийцы расправились с одним из известных лесогорских бизнесменов. Тот возвратился из какой-то дальней поездки и в плотном кольце личной охраны уже садился в автомобиль, когда мимо промчались два мотоциклиста и два почти одновременных выстрела из гранатомётов разорвали на части и машину, и всех, кто находился рядом с нею.