Порою нестерпимо хочется

...Генри, как ночной ястреб, реет над костром. "Тихо, Ли". -- "Не беспокойся ты о нем, Вив..." Разве его волнует, слышит Генри или нет? "...Он нас не слышит -- слишком поглощен своим рассказом". Почему бы ему не оставить меня в покое, почему бы нам просто не посмотреть на огонь, не послушать этот отдаленный лай одинокой собаки (скребущей разлетающуюся грязь, скользящей и снова принюхивающейся к стволам и пням. Не сбавляя шага, прижав передние лапы к исцарапанной и кровящей груди, Молли перемахивает через поваленное дерево, уши разлетаются в разные стороны, как крылья; и, взмыв вверх, она впервые отчетливо видит его за тучей кустов с тех пор, как его подняла свора, -- посеребренная лунным светом круглая черная спина, пробирающаяся сквозь мокрые папоротники, -- бао-о-о! -- вытягивает передние лапы и снова отталкивается от земли), такой далекий и такой красивый... Неужели ему неинтересно? "Вив, послушай меня, пожалуйста". -- "Тсс, я слушаю Генри".

-- Бен тогда и говорит: "Не знаю, Генри, если мы позволим мальчику взять эту Иезавель, у нас будет не охота, а одно сплошное траханье". А Хэнк -- свое, чтоб мы ему позволили, потому что другую такую охоту и другую такую лисицу ей придется ждать еще сто лет!

...Рука прижимается плотнее, отчаяннее: "Но мне надо поговорить с тобой... с кем-нибудь... пожалуйста. Может, у меня не будет другого случая". Неужели он не чувствует, как у нее бьется сердце? "Нет, Ли, не надо..."

-- В общем, мы спорили, спорили об этом, а чем кончилось? -- Хэнк все-таки уговорил Бена взять ее с собой, нет, не участвовать в охоте, а просто посмотреть. "Но слушай сюда, -- сказал Бен, -- всю дорогу будешь держать свою блядь на переднем сиденье, хоть у себя на коленях, хоть как, и не вздумай ее посадить к остальным гончим, иначе они все силы на нее растратят, и когда мы переберемся через перевал, им будет уже ни до чего!.."

...Она пытается прислушаться к словам, которые звучат у ее щеки: "Я должен тебе кое-что сказать, Вив. О Хэнке, о том, что я собирался сделать. И почему". Она чувствует обман, но острый крючок боли впивается ей в тело, разрывая ткани. "Все это началось давным-давно..." Но, несмотря на все свои попытки заставить его замолчать, она чувствует, что ей надо это услышать: "Нет, я ему не нужна, он не может..."

-- В общем, эта ведьма Хэнка так и ехала всю дорогу у него на коленях. Помню, когда мы добрались, уже начало светать, солнце только-только встало. С нами был еще один парень, у него тоже было шесть или семь собак. И когда они увидели, как мы носимся с Хэнковой сукой -- на руках ее носим, -- они, конечно, захотели узнать, что это за особенная такая собака, с которой надо так чертовски аккуратно обращаться. А Хэнк и говорит им: "Лучшая, -говорит, -- собака этой породы во всем штате". Ну, этот приятель со сворой подмигивает мне и говорит: "Ну что ж, поглядим!" -- лезет в карман, достает десятидолларовый билет и кладет на капот: "Спорим. Десять к одному. Десять долларов против вашего одного, моя старая хромоногая дворняжка поднимет лису раньше вашей чистокровной". И показывает на свою собаку, -- а на шее у нее медали, лучше пса я не видал. Хэнк начинает вешать ему лапшу на уши, что он не может пустить собаку из-за хромой ноги и еще чего-то там, а парень ржет ему в лицо, достает еще десятидолларовый билет и говорит: "Ну ладно, двадцать к одному, и я попридержу свою блошиную ферму на пятьдесят секунд". Хэнк смотрит на меня, а я только плечами пожимаю -- машина Бена, охота Бена, и тут Бен выходит и кладет на капот юксовый: "Заметано, дружище". У парня аж челюсть отвисла. Я имею в виду пятьдесят секунд форы! Боже милостивый, это даже для неопытной собаки много. В общем, попал парень в переплет. Сглотнул он пару раз, но назад не попрешь, посмотрел так мрачно на Бена и говорит: "Ладно"...

...И по мере того как нарастает ее внимание, нарастает ощущение движения, все быстрее, быстрее, -- угрожающее заявление -- "Прошлое смешно, Вив; в нем нет ничего законченного. Оно не стоит на месте, как это ему положено", -- и вот наконец ей чудится, что она летит с крутой горы, и главное -- остановиться, но она несется слишком быстро: Юй. Смотри! Краешек луны; как красиво..."

-- Так вот, подъехали мы к ферме, и он говорит, что взять след у нас не будет проблем, так как этот лис-проходимец каждую ночь гуляет у него вокруг курятника. Хэнк, значит, тогда берет свою суку, подводит ее к изгороди и дает ей понюхать, и она в хорошем темпе уходит. Этот парень со своей собакой тоже идет к изгороди и, пока Хэнк считает, натравливает своего пса. И тоже пускает! А чуть позже и мы выпускаем остальных. Потом мы с этим парнем залезаем в пикап и едем в ущелье, узкий такой каньон, не шире нашего крыльца. Гон шел несколько часов, клянусь вам. Кругами, и вперед, и назад, и снова вперед. Я Бену сказал, говорю ему: "Я такого хитрого лиса в жизни своей не видал. Сколько этот разбойник будет так идти, обгоняя всех, да еще на таком узком пространстве? Клянусь, не шире пятнадцати футов, а он все идет!"