Порок сердца

— Что ж не спас? Хотя бы разок, для разнообразия. Каждую ночь ты убиваешь ее у меня на

глазах.

Эгор оторопел от неожиданного обвинения:

— Во-первых, я первый раз ее вижу. Во-вторых, она спрыгнула сама.

— Нет, это ты послушай, чмо. Во-первых, я тебя вижу каждую ночь с тех пор, как узнал о ее

смерти. А во-вторых, она не прыгала сама, она просто глупая влюбленная девчонка, а вы забили ей

голову своими суицидальными задвигами. Всего месяц от меня не приходило писем, ну, может, два,

но вам, сволочам, хватило, чтобы убить ее.

— Слушай, парень, не офигевай! — закипел Эгор. — Не знаю, что ты там видишь каждую

ночь, но думаю, что твоя вина в этом тоже есть. Если у тебя такая чувствительная девчонка, чего же

ты ей тогда не писал?

— Не твое дело, жалкий эмо-чмошник, тебе вообще меня не понять!

— Я не эмо!

— Ха! Ты себя в зеркале-то видел?

— Ах ты сволочь! — взорвался Эгор. — Неделю назад я бегал по свету веселым, молодым и

живым, но ты, гад, плеснул мне огнем в лицо, и теперь я мертвый мститель. И пришел я не за твоей

подружкой, а за твоей трусливой душонкой, которую ты прятал за арафаткой.

— Ты тот парень? — Блондин встал, аккуратно уложив мертвую подругу на тротуар. — Егор

Трушин? Я не хотел тебя убивать. Ты сам нарвался. Я ждал, что ты придешь, но не думал, что в

таком виде. Я не боюсь тебя и не раскаиваюсь, но мне правда жаль, очень жаль тебя.

— Смешно слушать твою дешевую ложь. Я все равно убью тебя, но сначала хочу знать, что

случилось с твоей девчонкой.

Белобрысый молчал, было видно, что в нем борются противоречивые чувства, но желание

поделиться мучившей его болью все-таки победило. Когда он заговорил, голос его был тихим и

грустным.

— Я никому еще этого не рассказывал. Мы встречались до армии, но я ей ничего не обещал,

не знаю, чего она там себе напридумывала. У меня были еще подружки. Другие. И после армии я

собирался отжигать по полной, а она присылала мне письма: про вечную любовь до гроба, что без

меня ей свет не мил, что она считает каждую секунду до встречи и не отпустит меня ни на миг. Я

испугался полного рабства… Я облажался, Егор. Я хотел еще немного погулять и не понимал, как

сильно я ее люблю. Взял паузу, хотел подумать, собраться с мыслями. Ну и до дембеля оставалась

всего пара месяцев. Не хотелось из-под армейского сапога попадать сразу под женский каблук. И

если бы я знал тогда, что творится в ее душе. Она ждала моих писем два месяца, а раньше я писал

ей через день.

А потом она оделась во все белое и спрыгнула с крыши. За день до моего возвращения.

Оставила мне записку: «Мир без тебя ничто, и меня без тебя нет, не буду тебе мешать, уходя,

выключаю свет». Себя убила и меня убила. Я же эти два месяца, пока не писал, все думал, думал и

решил ей предложение сделать. Понял, что она мне дороже свободы. Да только поздно.

— Грустная история. Только при чем здесь эмо и за что ты меня убил?

— Да не хотел я тебя убивать. Да и эмо этих поганых я тоже убивать не собирался. Сказали

мне друзья, с кем Светка моя тусовалась, посмотрел я в Интернете картинки эмовские, лозунги

всякие и понял, кто ей мозги набекрень свернул. Розово-черная зараза, суицидные подпевалы.

— Понятно. Ты со своими чувствами слишком долго разбирался, а виноваты эмо, давай их

валить.

— Не валил я никого. Это профилактика, пойми. Мы запугиваем девок, чтобы они уходили из

этой депресухи суицидальной, а ты просто под руку попался. Я сейчас весь мир ненавижу. Если бы

у меня на дороге тогда лучший друг встал, я бы и его…

— Ненависть тебя ослепила. — Эгор осекся. — Кстати, как тебя зовут?

— Виктор, — угрюмо сказал блондин, опасаясь, что странный эмо сейчас протянет руку.

— Победитель, значит. Ладно. Я, Виктор, как ни странно это прозвучит, по поводу ненависти

понимаю тебя в данный момент, как никто не поймет. Это она, голубушка, меня сюда привела. И

вот что я хочу тебе сказать. Если б я знал точно, что после того, как я тебя убью, ты попадешь к

своей Светке, я бы тебя убил, хотя это уже не месть, а подгон какой-то получился бы. Но убивать я

тебя не буду, у меня про тебя сейчас другая идея появилась.

— Убивать он меня не будет. Идея у него. Ты сначала попробуй. Пока 1:0 в мою пользу.

— Не понтуйся, красавчик. Я ведь не Егор, я теперь совсем другая птица.

И, сам поверив в свою мощь, он резко обернулся и обрушил здание на противоположной

стороне улицы взглядом-молнией. Когда грохот утих и пыль осела, он сказал притихшему Виктору,

заслонившему руками труп подруги.

— Достаточно? И это в твоем сне, парень! Ты спишь, поверь мне, но когда ты проснешься, ты

будешь помнить мои слова. Твоя Светка всю твою жизнь будет рядом с тобой, это я знаю точно. И

ты никогда не сможешь увидеть ее или почувствовать, но она всегда будет рядом. И единственное,

что ты теперь можешь сделать для нее, это быть счастливым по мере возможности. Сложно теперь

тебе будет, но ты уж постарайся. И вот еще что, услуга за услугу. Ты говоришь — я каждую ночь на

крышу прихожу, когда ты там со Светкой сидишь и прощения просишь?

— Да, именно так. Только я не прощения прошу, а в любви объясняюсь. Ты выходишь, и она

падает. А я просыпаюсь…