Порох и соль

– А какой? – Мелкий, тут же блеснул зубами еще раз. – Ойялла?

– Это как раз не твое дело. Его узнают.

– Кто, шкипер? – Донер уставился непонимающе.

– Пассажирка.

– Баба на корабле к беде, капитан, – неожиданно заявил мелкий. – Баба это…

Хорне уставился на него, надавил взглядом, сам от себя не ожидая такой злобы.

«Я бы вскрыл ему глотку прямо сейчас, – фыркнул дед. – Чего ждать удара в спину?»

Хорне засопел, понимая дедовскую правоту, но терять матросов сейчас ему не хотелось. Да и, мало ли, вдруг чуть ошибается и этот почти карлик ему, на самом деле, нужен?

– Ты знаешь Олло?

Черный вдруг посерел, бледнея, да и его товарищи тоже.

– Надо же… – хмыкнул Свалк, сидевший на рундучке в углу. Старый пьяница не просыхал, как и все, но сейчас, неожиданно, казался совершенно трезвым.

– Надо же, – повторил хирург. – Такие храбрые парни и вдруг испугались. Шкипер, с тобой прямо гуляет под ручку удача, переодеваясь в разных красоток. Нам тут в порту нашептали, что ты все это время любовался дочерью Черного Юга и носа от нее не казал. А тут берешь и пугаешь наших новых лихих рубак каким-то чудным именем.

– Олло серьезный малый, – поделился вдруг Марк. – Местные зовут таких нга, и они для них что-то вроде морских ведьм с колдунами.

Хорне кивнул. Безантец, как всегда, не просто ел да пил, он еще слушал и расспрашивал, всерьез опасаясь зимовки на этих странных берегах. А как оставаться до весны, не зная о всех, о ком нужно?

– Олло на нашей стороне и плата, полученная мной, когда все сделаем, будет очень высока.

– Что? – Донер уставился на него с подозрением.

– Потом… – Хорне ухмыльнулся. – Весь товар с корабля, что нагоним и возьмем, поделите между собой. Моя доля пойдет вам за следующий поход, а он будет, уж поверьте.

Команда все же заворчала. Пусть их, конечно, Хорне смотрел на костяк, на тех, кто вместе удирал на «Чирке», а эти не шумели. И северяне, недовольные ропотом, посматривали на ворчунов косо. Все идет как нужно, а это главное. Северян ему нужно будет больше, от прочих Хорне избавится сразу, как сможет. Не за борт, после удара тесака, нет. Просто их не станет, если не примут главное правило: на Севере шкипер первый после бога, богов и даже демонов. Его не выбирают, не смещают и не вызывают выслушать требования команды.

– Хорек, что на ужин?

Иногда переведи сложные мысли в простые и все становится на свои места. Пили или нет, просаживая золото с серебром в тавернах, но сейчас экипаж на борту, а вечер наплывает все сильнее, в животе гулко бурчит, требуя пищи. Это правильно, но не сразу.

– Сперва по работам, потом еда. Так что у нас там?

Хорек, сморщившись, пожал плечами:

– Свинина, шкипер, с горохом, салом и овощами. Яблоки и виноград, по кружке пива из последних запасов. Хлеб у нас есть, его добавлю.

– Отправишь вестового с двумя порциями ко мне в каюту. И бутылку вина… попроще.

Нефер любила удобства, любила хорошую кухню. Так правильно, Хорне не спорил, так и нужно. Добиваешься своего, становишься кем-то, тяжелой фигурой местных шахмат, так позволяй себе все, чего хотелось. С умом, конечно. И Нефер поступала именно так, спокойно выкидывая кислое вино за окно, даже если его привезли из Нортумбера и цена ему ого-го какая. Не понравилось, сморщилась, кидай в окно, ты же самая дорогая шлюха Мбойе, пусть и бывшая.

Но она сумела додуматься до ножа, приставленного к горлу Хорне. А этого ему прощать не хотелось. Совсем и полностью, даже и не думал забывать.

Ах, мой юный северный волк…

Хорне хищно оскалился, поднимаясь наверх. Там уже суетились, кипела работа, скрипели блоки и тросы, что-то звякало и, как и следовало, флейкк звучал настоящей жизнью корсарского судна. Пусть так и будет.

«Хоссте» ему нравился. Купец не смог превратить флейкк в настоящего торгаша, флейкк не когт, флейкки рождаются ради боев, схваток и треска бортом о борт врага. Он не пузат, но крепок, не широк, а силен, а вместительные трюмы флейкка готовы везти все, что угодно. От призовых грузов, смоченных потом, водой и кровью до изредка ржущих коней десанта, перевозимого к чужим берегам.

Перегородки, превратившие орудийную палубу в еще одну кладовую, Донер снес еще в Бурке. Сносил сам, шалея от ярости, игравшей в крови настоящего канонира, перенесшего горе после потери брата на «дурости и дерьмо», чуть не убившие настоящий корабль. Хорне с ним не спорил, хотя и советовал нанять плотников с верфей. Донер лишь сплюнул и, вместе с братом, Роди и северянами, пошел крушить дальше.

Сейчас там, принайтовленные канатами вдобавок к цепям, спали каронады. У «черных» из Абиссы, взявших «Хоссте», оказалось четыре каронады. Еще по паре на каждый борт Хорне купил в городе корабелов. Бурке, младший брат Стреендама, славился многим, хотя судами – в первую очередь. Контрабандой и темными делишками горожане старались не отставать от соседей-родственников.