Порождая бурю

Но вот она уже подходила к своему месту, а перед носом появился полный бокал просекко. Кажется, выражение лица хозяина дома выдавало некоторое беспокойство — он знал, на что была способна Розалия под действием даже небольшого количества алкоголя.

Беспокойство Бенджамина забавляло ее и вызывало некоторую нежность. Первым порывом, конечно, было сорваться с цепи, но Розалия передумала, хотя и не утратила раздражения от мысли, что он мог бы и предупредить ее. Она собралась оставить этот разговор, но постоянные завуалированные нападки Маринеллы раздраконили ее еще больше. Поэтому, при первой же возможности Розалия высказала Бенджамину все, что думала.

— Ты должен был мне сказать, что кроме твоих коллег будут Адриано с женой и твоя бывшая! — прошипела Розалия, когда они оба оказались на кухне, чтобы помочь с тарелками.

— Моя бывшая и твой… — Бенджамин иронизировал, от чего хотелось дать ему по уху.

— Нет, не мой! У меня с ним никогда ничего не было! Это даже нелепо! — завелась Розалия, больше не беспокоясь о том, что их могут услышать.

— Рози, я не сказал тебе, потому что иначе ты бы не пришла!

— Мне и сейчас ничего не мешает уйти!

— И потому, что я знал, что ты легко сможешь вынести вечер за одним столом с этими людьми.

— Почему ты решаешь за меня, что я смогу вынести, а что нет? Неужели нельзя было спросить?!

— Я говорил, что будут коллеги по работе! Не соврал же.

— Черт! — беспомощно всплеснула руками Розалия. — Маринелла готова меня придушить!

— Как давно тебя интересуют мысли и намерения других? — удивился Бенджамин.

— Я собиралась провести спокойный вечер, вкусно поесть и умно побеседовать. А вместо этого вынуждена отбиваться или игнорировать эту рыжую. — Розалия вдруг расстроилась, а раздражение прошло. — Она думает, что ты ее собственность…

— Какое мне дело, что она думает?! Я хотел, чтобы ты пришла, ты — здесь. Меня интересует только это!

— Таким образом ты наклал уже два раза на чувства других и их мнение… — разочарованно выдохнула Розалия.

Бенджамин изменился в лице. Он выглядел скорее озадаченным, чем сожалеющим о своих действиях. Он хотел что-то сказать, но в тот момент вошла его мать, и он вышел из кухни с индейкой в руках.

— Все в порядке, Роуз? — участливо спросила Джейн.

— Да, конечно, чудесный обед, — коротко улыбнулась Розалия.

— Не жди, что тебе все будут рады, — Джейн дотронулась до плеча девушки. — Выбери одного или двух важных для тебя людей, которым ты действительно нужна. Остальные — просто прохожие.

— Я с вами… то есть с тобой полностью согласна.

Розалия еще больше скисла.

— Что не так? — участливо спросила Джейн.

— Все не так, — девушка подернула плечами. — Это же очевидно: я в праздники не со своей семьей. Значит, у меня или ее нет, или это не те люди, с которыми мне хорошо.

— Праздники — это всего лишь катализатор внутреннего состояния. Плохо может быть в любой момент.

— О да, — подхватила Розалия, — просто праздники усиливают жалость к себе и осознание собственных ошибок или никчемности. Вот и все. А так ничего особенного.

Джейн внимательно посмотрела на девушку, но никак не прокомментировала ее слова. Было ясно, что она поняла мысль Розалии, но то ли не знала, что сказать, то ли считала, что молчание гораздо уместнее. А Розалию такое положение вещей устраивало. Она взяла блюдо, которое принесла с запеченым фенхелем и понесла его на стол.

— …это так! — услышала она голос Маринеллы, когда входила в гостиную. — Скольким нужен не просто психолог, а психиатр с их арсеналом лекарств! А иногда проблемы лежат на поверхности! Только пациент их не видит!

— Значит, надо ткнуть их носом! — неприятно усмехнулась Ромина.

— Нельзя! В этом вся проблема! Иногда я просто не понимаю, как можно не видеть очевидного.

— Потому что глазеешь по сторонам! — едко заметила Розалия, пока ждала, когда Бнджамин освободит место на столе для новой посуды. — Все элементарно! Вместо того, чтобы следить за собой, рисуешься перед другими! И поэтому разглядываешь мелкое пятнышко на чужой одежде и не видишь, как на твоем свитере зияет пятно гораздо большего размера…

Маринелла и Ромина тут же дернулись смотреть на свою одежду. Элена, женщина делавшая томографию Розалии по просьбе Бенджамина, сидела напротив обеих и украдкой усмехнулась. Бенджамин с укором посмотрел на девушку.

— О, я не имела в виду вас, — продолжала ехидничать Розалия. — Вы безупречно выглядите.

Обе женщины перестали, наконец, дергаться и неодобрительно смотрели на нее.

— Розалия, — вмешалась Элена, — что ты принесла? Выглядит чудесно!

— Фенхель.

Она прошла к своему месту, села и отпила еще немного вина из бокала.