Портартурцы

Канониры полевой батареи возвратились после уборки трупов, увешанные шашками, винтовками и фляжками.

— Я их денег собрал целую кучу, — сказал орловец. — Интересно до дому довезти, показать. Неважные деньги. Серебра мало, а все медяшки и никель с дырочками. У многих в ранцах я каштаны сухие нашел. К чему это у них? Неужто пища?

— Дай мне два-три пакетика, — сказал Подковин, — я у штабс-капитана спрошу, он, наверное, знает.

— Тебе приказ: вечером явиться к полковнику Лапэрову, — сказал штабс-капитан, когда Подковин обратился к нему с вопросом о каштанах. — А зачем японские солдаты и офицеры при себе каштаны сухие носят, я не знаю. Наверное, талисман какой-нибудь…

3

Перед закатом солнца Подковин пошел в свою батарею. В сумерках Тихон вошел в офицерский блиндаж.

— Подковин! Цел? Даже не контужен? Э-э! Да за тебя кто-то сильно богу молится, — воскликнул капитан Мехметинский.

В блиндаже был еще поручик Михайлов. Подковин заметил, что офицеры батареи осунулись и посерели. В них не было прежней выправки, бравого самодовольства, которые бросались в глаза в мирное время. Полковник Лапэров и раньше не блистал внешностью. Пожилой, с отекшим лицом, он ходил сутулясь. Волосы у него росли только на затылке и опускались на плечи длинными космами, которые он зачесывал наперед, закрывая лысину. Во время боевых операций или в пути космы выскальзывали из-под фуражки и болтались. За это солдаты прозвали его «космач».

— Расскажи нам, что видел? — обратился к Подковину командир батареи. — Много японцев побили? Здорово лезли?

— Откос со стороны редутов весь покрыт трупами. За передовой линией утром много трупов и оружия нашли. Только в районе Мортирной собрали около полутора тысяч убитых японцев, а главная штыковая схватка произошла правее. Туда с распоряжениями я ходил ночью. Траншея была завалена убитыми. Редуты остались в руках врага, но стрелки собираются отобрать их.

— Храбрецы японские солдаты?

— Трудно сказать. Пьяные лезли. У каждого — фляга сакэ. Да еще у многих в пакетиках сушеные каштаны. Ломали, ломали мы голову и ничего не придумали. Если бы их было побольше, то вроде провианта они, а так похоже на лекарство. — Подковин вынул из кармана пакетики с каштанами. Офицеры с любопытством рассматривали их.

— Это вроде письма «божьей матери», какие носят при себе многие наши солдаты. Это амулет, — пояснил поручик Михайлов. — Близкие родственники и, в первую очередь, мать снабжают отправляющегося на войну солдата пакетиками с сухими каштанами. Перед боем солдат или офицер должен съесть содержимое одного пакетика. Это жертва богам… Вся чудодейственная сила сушеных каштанов основана на игре слов: «качи-гури» — это название сухих каштанов, а слово «качи» означает победу. Выходит: кто съест каштаны — тот должен победить.

— Всякого рода талисманы и предметы отвлекают от гнетущей мысли о смерти. Человек надеется на случай и внешне уже спокойнее идет в бой, — сказал капитан Мехметинский.

— А как вели себя наши стрелки? — спросил полковник Подковина.

— Стойко держатся, метко стреляют, а главное — в таком аду не теряют голову.

— А как офицеры?

— Многие погибли геройской смертью. Особенно отличились моряки. На втором редуте мичман Бок покрошил массу японцев. Офицеры с солдатами плечом к плечу бились, я сам видел. Чудесный командир штабс-капитан Копьев.

Подковин вспомнил о бумагах, найденных у японского офицера. Он вынул их и протянул полковнику.

— Вот эти бумаги стрелки у японского офицера в карманах нашли. Хотели их на цигарки искурить, но я уговорил отдать мне. Пообещал сообщить, что в них написано, если кто переведет. Это наверняка какое-нибудь распоряжение высшего командования. Вторая писанина на заметки или письмо похожа.

— В штабе сейчас не сразу толку с переводом добьешься, — проговорил полковник.

— Совершенно верно, господин полковник, — сказал Михайлов. — На шестидюймовой мортирной, что на второй линии обороны, находится мой приятель капитан Волков. Он хорошо знает японскую грамоту. Пошлем эти бумаги к нему с вестовым.

— Разрешите мне сходить, ваше высокоблагородие, — сказал Подковин.

— Ладно, пойдешь. Поручик, пишите письмо капитану Волкову.

4

Волков спал. Его разбудили и подали пакет. Прочитав письмо от полковника, он долго рассматривал японские письмена, не понимая спросонок, зачем они к нему попали. Наконец он вскочил и подвинул лампу ближе.

— Подковин, иди сюда! Садись и пиши, что я буду диктовать. Итак, первое будет письмо офицера к приятелю:

«Мы начинаем сознавать, что сила русских не только в их укреплениях, но и в их личной храбрости и мужестве. Вчера русский снаряд упал около группы солдат, и — двадцать шесть человек разлетелись в прах.

26 июля наш батальон, стоявший в резерве, понес такие страшные потери людьми, что нам нельзя было дальше оставаться на позиции.

Близко от нас упала бомба и разорвалась с оглушительным треском… Из десятка погибших один был убит самым ужасным образом: он был разорван надвое. У другого раздробило обе ноги; кровь лила, как вода из фонтана.