Портрет леди

– Вы, конечно, хотите сказать, что я вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются. Но почему нам нельзя поговорить об этом просто: вам – без раздражения, мне – без неловкости? Какой смысл быть вашим кузеном и не иметь никаких привилегий? Какой смысл преклоняться перед вами без надежды на взаимность, если я не могу получить даже эту крохотную компенсацию? Быть больным, немощным, обреченным лишь на стороннее наблюдение за жизнью и даже не видеть спектакля, даже заплатив за билет дорогой ценой? Ответьте мне!

Изабелла молча и внимательно его слушала.

– Что было у вас на уме, когда вы отказывали лорду Уорбартону?

– Что у меня было на уме?

– Какая логика, какие мотивы… какой взгляд на ситуацию продиктовали вам такой удивительный шаг?

– Я просто не хотела выходить за него… Если это логика.

– Нет, это не логика. И я знал это заранее. Что вы сказали себе? Ведь наверняка нечто большее, чем сейчас мне.

Изабелла на мгновение задумалась, затем ответила вопросом на вопрос:

– Почему вы назвали это удивительным шагом? Ваша мама тоже так считает.

– Уорбартон такой прекрасный человек. В нем невозможно найти недостатков ни как в мужчине, ни как в человеке. Он лорд, он важная персона. У него огромное состояние – на его жену смотрели бы как на небожительницу.

Изабелла с интересом слушала Ральфа, словно ей было любопытно, как далеко он зайдет в своих похвалах Уорбартону.

– Скажем, я отказала ему потому, что он слишком совершенен. А я сама не совершенна, и он слишком хорош для меня. Его совершенство раздражало бы меня.

– Что-то не похоже, – заметил Ральф. – Уверен, на самом деле вы считаете себя достойной любого совершенства в мире.

– Вы думаете, что я очень высокого мнения о себе?

– Если даже это и не так, все равно вы очень взыскательны. Но я должен сказать, девятнадцать из двадцати, даже самых взыскательных, женщин приняли бы предложение Уорбартона. Вы, видимо, не представляете, как за ним охотятся.

– И не хочу представлять. Но мне кажется, вы однажды упомянули о кое-каких его странностях.

Молодой человек серьезно взглянул на кузину.

– Надеюсь, мои слова не стали причиной ваших действий. Я говорил не о его недостатках, а о некоторой особенности его положения. Если бы я знал, что лорд намерен жениться на вас, я бы об этом ни словом не обмолвился. Кажется, я назвал его скептиком. Но в ваших силах вернуть ему веру.

– Не думаю. Я не понимаю сути вопроса, и подобная миссия меня пугает. Вы, очевидно, расстроены, – добавила девушка, глядя на кузена нежно, но твердо. – Вы бы желали, чтобы я вышла за лорда Уорбартона.

– Никоим образом. Мне абсолютно этого не хочется. Я не собираюсь давать вам советы – мне вполне довольно роли наблюдателя, к тому же заинтересованного.

Изабелла задумчиво вздохнула.

– Хотела бы я быть так же интересна себе самой, как вам!

– Опять вы неискренни. Вы относитесь к себе с невероятным интересом. Впрочем, знаете, – продолжал Ральф, – если вы дали лорду Уорбартону окончательный ответ, я, пожалуй, даже рад, что он именно такой. Не хочу сказать, что я рад за вас, а тем более за него. Я рад за себя.

– Уж не собираетесь ли и вы сделать мне предложение?

– Ни в коем случае. Это было бы глупо – я зарезал бы курицу, несущую золотые яйца; а эта птица служит мне символом моих безумных иллюзий. Я должен получить массу удовольствия, наблюдая, какой же путь изберет особа, которая отвергла лорда Уорбартона.

– Ваша матушка тоже надеется насладиться этим зрелищем, – сказала Изабелла.

– О, зрителей будет довольно много! Мы все будем жадно наблюдать все этапы вашего дальнейшего пути. Мне не увидеть его полностью, но я, вероятно, успею застать самые интересные моменты. Конечно, если бы вы вышли за моего друга, вы могли бы сделать блестящую карьеру в обществе – достойную уважения и яркую. Но, честно говоря, в некотором отношении она была бы немного прозаична, предсказуема. Все было бы известно заранее – никаких неожиданностей. А я чрезвычайно люблю неожиданности, и теперь, когда все зависит только от вас, я надеюсь, вы покажете нам высший класс.

– Не очень понимаю вас, – ответила Изабелла, – но могу вам сказать, что если вы надеетесь увидеть что-то необычайное, то напрасно. Я вас разочарую.

– Прежде всего, вы разочаруете себя, и это будет для вас нелегко!

Изабелла на это ничего не ответила: в его словах была доля правды.

– Не понимаю, что дурного в том, что я не хочу себя связывать, – наконец сказала она. – Я не хочу начинать жизнь с замужества. Женщина способна, кроме того, чтобы быть женой, и еще на что-то.

– Но так хорошо ей ничего не удается. Хотя вы не односторонняя натура.

– Да, у меня по крайней мере две грани, – улыбнулась Изабелла.

– Вы прекраснейший в мире многогранник! – рассмеялся и Ральф, но, взглянув на собеседницу, стал серьезным. – Вы хотите «познать жизнь», как выражаются молодые люди.

– Не думаю, что я хочу посмотреть на нее с точки зрения молодых людей. Я хочу все увидеть воочию.

– Хотите испить чашу опыта?

– Нет, я не хочу прикасаться к этой чаше. Там яд! Я просто хочу увидеть все сама по себе.

– Увидеть, а не испытать, – сказал Ральф.