Портрет леди

– Для человека глубоко чувствующего здесь нет особой разницы, – ответила Изабелла. – Я очень похожа на Генриетту. Когда я спросила, хочется ли ей выйти замуж, она ответила: «Нет, пока я не посмотрю Европу!» Я тоже не хочу выходить замуж, пока не посмотрю Европу.

– Не иначе как вы ждете, что какая-нибудь коронованная особа падет ниц перед вами.

– Вот уж нет. Это было бы еще хуже, чем выйти замуж за лорда Уорбартона… Но уже темнеет, – заметила Изабелла. – Мне пора.

Девушка поднялась. Ральф несколько секунд смотрел на нее, не двигаясь. Поскольку он не встал вслед за Изабеллой, она остановилась, и молодые люди обменялись пристальными взглядами – каждый, особенно Ральф, постарался вложить в свой взгляд все то, что не удалось облечь в слова.

– Вы ответили на мой вопрос, – произнес наконец Ральф. – Вы сказали мне то, что я хотел знать. Я очень признателен вам.

– По-моему, я сказала совсем немного.

– Но вы сказали очень важную вещь – что вам интересен мир и вы хотите окунуться в него.

Ее глаза сверкнули в сгустившейся тьме серебряным светом.

– Я вовсе не говорила этого.

– Но подразумевали. Не надо отказываться. Это так прекрасно!

– Не знаю, что вы хотите приписать мне, поскольку я совсем не авантюрная натура. Женщины не похожи на мужчин.

Ральф медленно поднялся, и молодые люди направились к воротам.

– Да, – произнес Ральф, – женщины редко хвастают своей смелостью. Мужчины делают это гораздо чаще.

– Мужчинам есть чем хвастать!

– Женщинам тоже. Вот в вас, например, достаточно отваги.

– Достаточно для того, чтобы добраться до гостиницы одной в кебе, не более того.

Ральф открыл ворота. Молодые люди вышли.

– Мы найдем кеб, – сказал Ральф. Когда они повернули на соседнюю улицу, где более вероятно было это сделать, Ральф спросил, можно ли ему проводить кузину до гостиницы.

– Ни в коем случае, – ответила Изабелла. – Вы очень устали и должны лечь спать.

Молодые люди остановили кеб. Ральф помог Изабелле сесть в экипаж и на несколько секунд задержался у дверцы.

– Когда люди забывают о том, что я болен, бывает не очень приятно, – сказал он. – Но когда они постоянно помнят об этом, это еще хуже!

Глава 16

У Изабеллы не было никаких особых причин отказывать Ральфу в удовольствии проводить ее домой – просто ей показалось, что она злоупотребляет его вниманием вот уже несколько дней. Так как молоденьким американкам всегда свойственно стремиться к независимости, излишняя опека быстро начинает их тяготить – и она решила ближайшие несколько часов провести в одиночестве. Она вообще имела некоторую склонность к уединению, а после приезда в Англию была почти полностью этой возможности лишена. Дома никто не мешал ей наслаждаться этим благом, и теперь она остро ощущала, как ей не хватает его. Впрочем, этим вечером произошло нечто такое, что заставило бы придирчивого наблюдателя весьма критично взглянуть на наши рассуждения о любви Изабеллы к одиночеству и причины того, почему она столь решительно покинула своего кузена.

До девяти вечера она просидела в полутемной гостиной, пытаясь при свете двух высоких свечей погрузиться в пухлый том, который она захватила с собой из Гарденкорта, но безуспешно – из головы у нее не шли слова беседы с кузеном. Вдруг в дверь постучали, и вошедший слуга протянул ей визитную карточку. Взглянув на нее, Изабелла увидела имя Каспара Гудвуда и застыла в нерешительности. Слуга, не получая распоряжений, продолжал молча стоять перед ней.

– Проводить джентльмена сюда, мэм? – поинтересовался он наконец.

Изабелла все раздумывала. Посмотрелась в зеркало.

– Пусть войдет, – разрешила она, пытаясь справиться с волнением.

Каспар вошел и молча пожал ей руку; затем, дождавшись того момента, когда слуга покинул комнату, спросил:

– Почему вы не ответили на мое письмо?

– Как вы узнали, что я здесь? – вопросом на вопрос ответила Изабелла.

– Мне сообщила об этом мисс Стэкпол, – ответил Каспар Гудвуд. – Она сообщила также, что вы, по всей вероятности, будете дома одна и примете меня.

– Где же вы с ней увиделись… чтобы она могла сообщить вам все это?

– Мы не виделись. Она мне написала.

Изабелла молчала. Молодые люди продолжали стоять, глядя друг на друга с легким вызовом.

– Генриетта не поставила меня в известность, что писала вам, – сказала наконец Изабелла. – Это дурно с ее стороны.

– Вам так неприятно меня видеть? – спросил Каспар.

– Это несколько неожиданно. Я не слишком люблю подобные сюрпризы.

– Но вы же знали, что я в Лондоне. Мы вполне могли столкнуться.

– Это вы называете «столкнуться»? Я не намеревалась видеться с вами. В таком большом городе, как Лондон, встретиться не так-то легко.

– Вероятно, так же сложно, как и ответить на мое письмо, – сказал Каспар.

Изабелла ничего не ответила. Мысль о вероломстве Генриетты – а именно так она истолковала поступок подруги – не давала ей покоя.

– Генриетте чужда всякая деликатность! – воскликнула она с горечью. – Это просто слишком!

– Полагаю, я также не являюсь образцом деликатности. Я виноват не меньше, чем она.