Портрет моего мужа

Но удовольствие доставило

– Посмотри, – палец Кириса ткнулся в беловатое пятнышко, которое при прикосновении исчезла. – Знаешь… когда мы там были… я точно знал, что не выживем. Даже подумывал твоей супруге шею свернуть.

Прозвучало на редкость двусмысленно.

– Не в том смысле, а чтобы не мучилась… я знал, что щита не хватит, что… у меня уже далеко не те силы, которые раньше. И как только он бы лопнул, я и…

– Рад, что не лопнул.

– А уж я-то как рад, – Кирис потер ладонь о штаны, кожа зудела. И скоро этот характерный зуд расползется по всему телу. К утру на коже появятся волдыри неполученных ожогов, а к обеду лопнут, и лучше бы, чтобы этого никто не видел.

Откат – вещь такая… неприятная.

Мар смотрел выжидающе. И бровь приподнял, выражая недоумение. Пожалуй, стоило бы взять себя в руки, но эхо силы еще гуляло в голове, а огонь, он терпеть не может притворства. И все же Кирис справился с ним.

Вздохнул.

Стиснул пальцы, впиваясь ногтями в раздраженную кожу ладоней.

…надо будет перчатки найти, чтобы не пугать людей.

И сказал:

– Извини, знаю, что ты не при чем, просто… как-то вот… знаешь ли, в полной мере ощутил прелесть жизни.

Мар не без брезгливости коснулся вещицы. Понюхал пальцы. И вновь же их вытер, правда, не о шторы, но белоснежным платком.

– Щит держался… вот веришь?

– Верю. Ты сильный маг.

– Ну да… я потом думал, что, возможно, мы пробыли там не так и долго, что… время ощущается иначе, я это проходил. И на пару минут меня бы хватило, но… потом… я уверен, что мы там были далеко не пару минут. У меня просто-напросто не хватило бы сил.

– И виновата куртка мой жены?

Мар куртку поднял.

Пощупал.

Кожа, определенно, только чем-то обработанная. А вот чем? Поверхность будто лаком покрыта, но каким-то таким, умудрившимся сохранить текучесть. Ни трещин, ни… вердикт Мар вынес быстро:

– Защитное покрытие.

– До этого я и сам додумался. Только какое? Какое, мать его, защитное покрытие будет подпитывать чужие щиты?

Ответ известен. Никакое.

Покрытие – это покрытие и только.

Мар посмотрел этак, снисходительно. Ему нравилось быть умнее прочих, даже когда в этом особого смысла не было.

– Покрытие не будет, но вот у Эгле наверняка с собой пара-тройка накопителей имелась. Вот с них и потянул на пределе.

Объяснение звучало вполне правдоподобно. И Кирис поверил бы. Он бы, пожалуй, поверил бы и в изъявление божественной воли, которой он жив остался. Вот только это он.

А Мар…

Откуда такое спокойствие? И главное, равнодушие?

Мар поднялся и велел:

– Иди отдыхай. И завтра тоже. Видеть твою болезную рожу радости никакой, – теперь в его голосе скользнуло раздражение. – В следующий раз постарайся не лезть… куда не просят.

…уже в собственных покоях, где назойливо пахло плесенью и запах этот держался не первый год, Кирис стянул одежду.

Холодная вода принесла облегчение, правда, ненадолго.

Сила… не желала стабилизироваться. Она, казавшаяся почти исчезнувшей, теперь требовала выхода, поднимаясь к коже, раскаляя ее докрасна. И вода лишь дразнила пламя.

Терпеть.

Он и терпел. Распахнул окна, впуская ледяной воздух. Дышал. И когда все же отпустило – уже под утро – вернулся к куртке.

Кирис очистил ее от грязи.

Повесил на кресло, одно из трех, которые некогда хранились на чердаке, а теперь вот пригодились. И вправду, к чему прислуге новая мебель…

…он развернул кресло.

Бережно разгладил складки, попутно отметив, что кожа, несмотря на отвратительный вид, была на удивление мягкой. А еще сохранила запах.

Тонкий такой аромат…

…это просто откат. Разум слабеет, и голос моря заглушает все. Главное, не слишком вслушиваться, а что чужую куртку он нюхает, так это мелочи…

– Глупый мальчишка, – голос Вельмы донесся издалека. – Разве не знаешь, чем чреваты подобные привязанности? Возьми уже себя в руки.

– Возьму, – пообещал Кирис, прижавшись щекой к коже. Он бы даже закрыл глаза, но тогда была велика вероятность отключиться. А нельзя. Откат еще шел, а силе все равно, в сознании он или нет.

Щиты подняты.

Дом не пострадает. Кирис с большой долей вероятности тоже жив останется, а что выйдет из игры… может, в этом дело?

– Правильно, думай. Думать полезно.

– Ты мертва.

– Когда и кому это мешало? Не забывай дышать.

Он не забывает. Почти.

– Будь осторожен, – присутствие Вельмы становится почти ощутимым. Еще немного, и она коснется обожженной шеи. – Не повторяй моих ошибок…

…сегодня она хотя бы не обвиняла. И ушла быстро, значит, совсем скоро отпустит.

И Кирис, раскрыв ладонь, позволил пламени выплеснуться. Оно кинулось к куртке, обняло ее, чтобы стечь рыжей волной. Зашипел паркет, впрочем, пламя тотчас унялось, послушное воле создателя. Ковер, правда, подпортило.

И паркет.

Стоило бы выйти во двор, но… во время отката думается туго.

Кирис погладил темную кожу, которая ничуть не пострадала, разве что слегка нагрелась и заблестела, будто маслом смазанная. Погладил и прижался щекой. До утра осталось немного, а там… как-нибудь продержится.

Главное, не заорать.

…пламя вздохнуло. И улеглось, будто мягкое прикосновение этой самой кожи и его успокаивало. Хорошо, если так… просто-напросто отлично.

Только Вельма права. Не стоит увлекаться.