Портрет неизвестной

Когда Надежда вошла, пожилой мужчина с окладистой бородой, сильно окая, говорил, как давно и сильно он любит живопись Игоря и как рад открывать его новую выставку. Надежда вспомнила, что уже видела этого человека на предыдущей выставке Игоря, и там он тоже говорил примерно такую же речь. Фамилия у него еще какая-то…

— Ого, Бородатов пришел! — послышался голос сзади.

Надежда осторожно оглянулась. Сзади стояли двое — один худой, в свитере, который был велик ему размера на четыре, с седыми волосами, забранными в неопрятный хвост, а второй — в довольно приличном костюме, но с таким мрачным выражением лица, как будто ему немилосердно жали ботинки, причем оба сразу.

— Бородатов пришел — стало быть, выставка удалась! — повторил «хвост».

— У Игоря всегда все удается, — уныло сказал мрачный.

Надежда пробилась к виновнику торжества, тихонько поздравила его и стала ждать окончания официальной части.

Наконец речи закончились, в салоне появились официантки с подносами, уставленными бокалами и бутербродами, и началось неформальное общение, ради которого все в основном и ходят на подобные тусовки.

Надежда снова устремилась к Игорю — но теперь к нему было трудно пробиться. Его осаждали журналисты и искусствоведы, коллекционеры и собратья по искусству.

Наконец Надежда сумела протиснуться и встала рядом.

— Давно не виделись! — проговорил Игорь. — Как Саша?

— Да у нас все в порядке… но ты знаешь, я тебе хотела показать одну вещицу…

Игорь быстро взглянул на нее и увидел в глазах Надежды знакомый блеск. Он очень хорошо знал, что означает такой блеск в глазах его старинной приятельницы.

— Что, снова влезла в какое-то расследование? — спросил он вполголоса.

— От тебя ничего не скроешь… — вздохнула Надежда.

Тут к Игорю подлетела какая-то разбитная девица с диктофоном в руке.

— Можно буквально два слова для нашей газеты? Наши читатели хотели бы узнать…

— А вы знаете, что здесь сейчас находится сам… — и Игорь назвал фамилию знаменитого московского режиссера.

— Где? — взволнованно переспросила корреспондентка, сразу забыв, что ее читатели хотели узнать у Игоря.

— Вон он! — Игорь показал ей на рослого полного господина с брезгливым выражением лица, тут же, пока девица не опомнилась, втащил Надежду в какую-то маленькую комнатку, заставленную холстами на подрамниках, и захлопнул за собой дверь.

— Не любишь с журналистами общаться, — поддразнила Надежда, — не нужна тебе слава, что ли…

— Не люблю, — признался Игорь, — времени жалко. Ну, показывай, что там у тебя! Знаю ведь, что ты не успокоишься, пока не разберешься со своим делом!

Надежда смущенно опустила глаза, но тут же оживилась и достала из сумки злополучный портрет.

— Что ты можешь об этом сказать?

— А что ты хочешь от меня услышать? — Игорь поднес портрет к свету и внимательно разглядывал его с лицевой стороны, а потом перевернул, чтобы изучить с изнанки.

— Ну, все, что угодно, — какого он времени, насколько интересен… все, что ты можешь сказать.

— Странная вещь… — проговорил Игорь после минутного раздумья. — Холст старый, по меньшей мере восемнадцатого века. А сам портрет выполнен значительно позднее, скорее всего, в начале двадцатого века. Об этом говорят художественные особенности и техника живописи.

— Двадцатый век? — переспросила Надежда. — Я так и думала, что лет сто назад… эта блузка, и украшения — они похожи на то, что носили в начале двадцатого века. У моей прабабки на фотографии такая же камея…

— Может быть, и похожи. Кроме того, у меня такое ощущение, что портрет выполнен второпях… Быстренько навалял художник, торопился очень. И еще лицо…

— Что — лицо? — оживилась Надежда. — Мне тоже показалось, что с лицом что-то не так!

— У тебя, Надя, глаз верный, — Игорь одобрительно на нее посмотрел, — лицо-то у дамы этой вполне современное. Раньше лица другие были…

— Точно! То-то я смотрю — брови у нее явно в дорогом салоне сделаны! Еще удивилась, думала — мерещится!

— Брови, говоришь? — заинтересовался Игорь. — Ну да, на модели слой косметики был, это видно. Когда живая кожа, мазок совсем другой получается. А раньше дамы косметикой не злоупотребляли.

В это время в дверь постучали, и женский голос проговорил:

— Игорь, ты здесь?

Игорь замолчал и поднес палец к губам.

Но женщина за дверью не сдалась.

— Игорь, я знаю, что ты здесь! Я бы тебя оставила в покое, но пришел Чернобровов и очень хочет с тобой поговорить!

— Чернобровов? — Игорь оживился, подошел к двери и открыл ее.

На пороге стояла стильно одетая брюнетка лет сорока, вся в черном. Она быстро взглянула на Надежду, и в глазах ее вспыхнуло удивление.

Перехватив ее взгляд, Игорь проговорил:

— Илона, познакомься. Надя — моя старая подруга… то есть старая не в том смысле… и подруга тоже не в том, что ты подумала… мы с ней и ее мужем знакомы сто лет… то есть, конечно, не сто…

Он окончательно запутался, смутился и перешел ко второй части знакомства:

— Надя, а это Илона, хозяйка этого салона. Кстати, Илона, я хочу, чтобы ты просветила своим замечательным прибором одну вещь, которую Надя принесла. Сейчас только я поговорю с Чернобрововым и вернусь к вам…