Портрет поздней империи. Андрей Битов

Когда вошли в квартиру, меня осенило: понял, что забыл рукопись сценария в вагоне. Едва переступив порог, я сказал: «Андрей, со мной случилась ужасная вещь, мы… я… забыли рукопись такую уникальную». И это трагедия, потому что она в одном экземпляре, негде взять оригинал. В общем, некогда есть и пить, надо бежать на вокзал, попытаться как-то ее найти. И тут сказал Андрей совершенно поразившую меня фразу: «Я пойду с тобой». И мы пошли на вокзал. Конечно, «Красную стрелу» куда-то отогнали. Расспросили служащих, они сказали, садитесь на электричку, через остановку она на путях стоит. Мне казалось, мы едем бесконечно долго, нервы были на пределе. Вышли на каком-то непонятном полустанке. Зады вокзальной жизни: бесконечные поезда, стоявшие на запасных путях. Шли по каким-то буеракам, кочкам, стрелкам, шпалам, железкам каким-то, ныряли под вагоны, в общем, проделали немыслимый путь со смутной надеждой найти «Красную стрелу». Битов подвижнически вел себя. Я тоже, но я от отчаяния, а он из солидарности. И вдруг темно-бурого, кирпичного цвета «Стрела» стоит на десятом пути. Прошли вдоль состава, в какой-то момент я понял, что вот это и есть наш вагон, потому что номер совпадал. Все было задраено. Тем не менее я взял кирпич, постучал в днище вагона. И вдруг проводница, улыбающаяся проводница, с которой мы ехали вместе, открыла нам дверь. Она стояла очень высоко, на подножке, непривычно это выглядит, когда не видишь перрона и стоишь на земле. Сказал ей о своей просьбе. И вдруг она приносит эту рукопись. Счастью моему не было предела. Я сказал: «Битов, спасибо, ты сегодня героически вел себя… Пойдем куда-нибудь выпьем».

Мы вышли на перрон, а там какая-то странная пивная, она была сине-зеленого цвета. Даже если вы не художники, вы оцените: янтарного цвета пиво и сине-зеленый интерьер зала. Дивной красоты сочетание и, можно сказать, целый натюрморт. Выпили по две кружки божественного янтарного пива, вышли в город. Оказалось, мы всего лишь на площади Рижского вокзала. То есть мы уехали очень недалеко, но мера приключения было так сильна, что мы забыли все на свете от счастья, стали вычислять, куда бы нам пойти дальше, нашли эту цель и уже ей следовали.

У меня очень много таких историй, но расскажу еще одну. Как-то Андрей пригласил нас с Беллой на передачу «Линия жизни». Сказал: «В семь часов приедет машина, будьте готовы. Это необходимо сделать». И мы ждем: семь, проходит полчаса, близится к восьми — никакой машины нет. Девятый час. Белла советует позвонить, узнать, может быть, что-то произошло. Говорю: «Не буду я звонить, это его просьба, почему же я буду звонить-то? Он просил». Девять часов. Я звоню все-таки — и вдруг он оказывается дома. Я говорю: «Андрей, что случилось? Ты дома? Мы же с семи часов тебя ждем. Где ты?» Он говорит: «За мной тоже не пришла машина». — «Ну, и как же быть?» Он сказал такую великую фразу, очень его характеризующую: «Может быть, рассосется как-нибудь?» Оставляю вам решить эту загадку. Я просто старался передать обаяние и очарование Битова, еще раз его вспоминая.

2019

Литературная обработка текста Дарьи Ефремовой.

Олеся Николаева Москва Несколько слов о неописуемом

© О. Николаева

Я познакомилась с Андреем Битовым, когда мне было шестнадцать лет, и мы дружили до самой его смерти. Нас связывают многие мистические и чудесные истории, приключения и путешествия, о чем можно написать целую книгу: собственно, он отчасти ее и написал. Я имею в виду «Человек в пейзаже», где персонажи изменены и заретушированы, но разговоры и пейзажи узнаваемы. Это когда мы с ним отправились на его машине в село Лыково Владимирской области вместе с архимандритом Зиноном, знаменитым иконописцем, и моим мужем.

В зените нашей дружбы мы пустились в плавание по волнам Черного и Средиземного морей, по проливам Босфор и Дарданеллы в Константинополь, Хайфу, Александрию и Афины. (И хотя нас туда отправил «Новый мир», Андрею больше нравилось говорить о высших силах). Там, в Афинах, сойдя с корабля, мы нашли уединенное кафе, устроились там на солнышке и выпили по стаканчику красного вина за очередным разговором о предметах неописуемых и уводящих в трансцендентные дали. А меж тем, оглядевшись вокруг, отметили, что все, окружающее нас здесь, очень напоминает Грузию, где мы вместе бывали еще в восьмидесятых годах. И запахи, и цвет, и свет, и растения, и даже пробежавшая мимо кошка. И, собственно, куда бы мы ни отправлялись, все наше остается при нас. И даже то, что внезапно набежали тучи и грянула гроза…

Это стихотворение, написанное тогда же, на корабле, очень, на самом деле, реалистическое. Тебе, дорогой Андрей!

* * *