Портреты Пером (СИ)

– Пять минут прошли. Может, мне пойти сказать Дженни, чтобы приводила людей по одному? А то если сейчас спуститься и объявить «доктор принимает», народ ломанётся сюда как стадо слонов.

Джим молчит несколько страшных секунд, не сводя взгляда с рук. Потом — кивает.

– Да, хорошая идея. Я пока приготовлю медикаменты.

За полтора часа Файрвуд успел осмотреть всех обитателей, включая Майкла, который так и не начал разговаривать, а так же провести ещё две небольших операции – вскрыл нарыв на ладони у Энди (держался тот с потрясающим хладнокровием), и вычистить рану у самой Лайзы. Вычистил, зашил, наложил повязку и сказал, что теперь заживёт быстро. Это если не считать кучи осмотренных и обработанных ладоней и мелких ран от ловушек.

Почти все, оказавшись в комнате, тут же начинали трещать без умолку, что видят разную ерунду в коридорах и комнатах – вроде каких-то угольков, катящихся по полу, или странных отсветов на стенках. По рассказам выходило, что видят-то не первый день, просто раньше говорить боялись и думали, что с ума сошли. А оказалось-то, что все видят – ну так и почему бы не рассказать теперь?

Джим, когда из комнаты вышла очередная желавшая поделиться наблюдениями – Нэт – заметил, что люди не верят пока в свою смерть, и это хорошо. Логика в этом была. Ну да, пока людей волнует, что о них подумают другие, они точно зациклены не на скорой гибели.

Следующая, Энн, подняла истерику из-за того, что ей повсюду мерещились «огоньки камеры». Сначала Лайза не поняла, о чём она, но Джим догадался: красные угольки походили для крошки Энн на мигающие алые диоды работающих камер.

Майкла разговорить не удалось. Он только отрицательно качал головой в ответ на любые вопросы и в глаза не смотрел. Джим сказал, что возможностей для терапии тут нет.

Фил, которого привел, поддерживая, Рой, вообще не проронил ни слова. Только кивнул после осмотра. Зрение к нему не возвращалось, а когда подпольщика увели, Джим сказал что-то насчёт глубинного отмирания тканей, но Лайза, борющаяся с дурнотой из-за духоты, не поняла больше половины.

Последним Джим осмотрел Джека, но крыс чувствовал себя вполне сносно, ни на что не жаловался, а на вопрос о красных огоньках ответил, что уже сутки наблюдает их в гадательной чаше во всей красе, поэтому им надо поискать нечто покруче, чтобы суметь его удивить.

Потом Джим поел – совсем немного, через силу, и снова прилёг задремать. Больше было похоже, что кое-как дождался конца «смены». Выглядел больным, часто притрагивался к горлу, где красовался багрово-синюшным синяк от удушения. Лайза даже предлагала ему перевязать бинтом, но Джим – показалось ли? – почти в панике отказался.

В доме было душно. Дышать тяжело, будто в парнике. Джек уступил ей свою раскладушку.

Лайза смотрела, как он наливает воду в чашку, с которой раньше ходила Тэн.

– Зачем тебе?

– Это-то? – Крыс ткнул пальцем в чашу. – Это мой телевизор. Правда, изображение глючит, а ловит только адский канал. Хочешь посмотреть?

Она отрицательно мотнула головой, и Джек ушёл, забрав чашку.

Сон не шёл. Пришлось лежать и смотреть в потолок. Джим хрипел во сне, но не сильно. В два из-за приоткрытой двери послышался сдавленный вопль. Лайза соскочила с раскладушки, выбежала из комнаты, тщательно закрыв за собой двери, чтобы Джима не разбудили звуки.

Вправо от лестницы, через коридор, чернела распахнутая дверь жилой комнаты. На полу в тощем свечном свете стояла на коленях Энн, даже в полутьме бледная от ужаса, но всхлипывала и кричала не она. Девушку обнимала за плечи Оливия, прижимая к себе в инстинктивном жесте защиты, как могла бы мать, а на кровати, сжавшись комком, обхватив себя руками, раскачивался Майк.

– Он…он сказал… за…за клеить ей рот… она так кри-крич-чала от б-боли… За-заклеить и отойти… т-ты-ам был скотч… и тряпки… Я взял…

Это он о Кэт

Лайза остановилась в дверном проёме. Сердце будто ледяным гвоздём проткнули. Она стояла, уцепившись в косяк, и задыхалась, потому что чёртова воздуха не хватало, не хватало звуков, слов, сил, ничего, чтобы как-то вытолкнуть боль из себя, хотя бы часть её.

– С-сыказал… ударит её то-о-оком…

Майкл почти выл, раскачиваясь на мятых покрывалах, мотал белокурой головой.

– Й-йесли я… буду держать… У-убьёт током… Й-а… й-аа отошёл… И каж…дый раз… как па-а-дходил… он… её бил… током! Током!

На последних словах он сорвал голос почти до визга.

Энн беззвучно плакала, глядя на него широко распахнутыми глазами.

Трикстер его поймал, – тихий голос внутри. – Тут никто ничего бы не смог сделать.

Разве что парень мог убить её быстро, – возразил другой голос, тише и вкрадчивей. – Нарушить приказ Трикстера не подходить, и маньяк убил бы Кэт разрядом.

Быстро, понимаешь? Она бы не мучилась. Твоя девочка бы не мучилась так, её бы не разрывало изнутри.

Оливия заметила её и взглядом указала на трясущегося парня.

– Успокоительного нет, – деревянными губами ответила Лайза, развернулась и ушла обратно, к Джиму.

Внизу вскоре всё стихло.