Португалия. Записки не туристки

Инеш

Я разговорилась с Инеш в автобусе, она сидела в соседнем кресле. Автобус шел через длиннющий мост имени Вашко да Гама в сторону Алкошете.

Инеш на вид лет пятнадцать. На самом деле ей почти семнадцать. Черные блестящие волосы свободно рассыпаются по плечам, длинная челка падает на глаза. Худенькая, в яркой маечке и очень коротких шортиках из голубой джинсы. На ногах растрепанные матерчатые полукеды. Как раз там, где заканчивается край тортиков, правую ногу широким браслетом обвивает татуировка. Что-то модное, темно-синее.

– Это дорогая тату, еще отец давал мне денег, – объясняет Инеш. – Он был сборщиком амейжуаш. Мы неплохо жили. Лишних денег у нас никогда не было, но на жизнь хватало. Было время, отец хорошо зарабатывал. Он тогда в артели стал работать. Трое их было, и моторка у них была, и снасть. За один отлив мог до 70 евро заработать. Но это не каждый раз, конечно. Однажды морская полиция погналась за ними…

– Ну и что? Догнали? – спрашиваю я, надеясь на продолжение рассказа.

– Конечно догнали, – вздыхает Инеш. – Эти, если погонятся, обязательно догонят. У них катер такой! Двадцать узлов ему – раз плюнуть. Только тогда не так вышло. Наши, когда увидели, что полиция за ними пристроилась, сразу давай удирать, а сеть с уловом срезали. Да неудачно, видать, скорость уже набрали. Сеть за винт зацепилась. Лодка на дыбы, все – в воду. Уже прилив пошел, течение. Одного откачали, живой остался. Другого сразу нашли, но уже мертвого. А отца никак не могли найти…

Инеш живет в крошечном домике почти на самом берегу Тежу, в тупичке на окраине Монтижу. Домик примыкает к неровному ряду таких же, давно не беленых, с проросшими на крышах кустами, хижинок. Вся жизнь соседей Инеш, как и ее собственная, проходит на улице. Перед каждой дверью, под каждой стеной – кучи хозяйственных нужностей: железная жаровня, тележка или тачка, ведра, растяжки для сушки белья, иногда ящики с землей, где кустятся кинза и чеснок.

Когда отец погиб, им с матерью стали помогать соседи. Сеньоры из уличного комитета раз в неделю приносят продукты.

– Помогают хорошо. Иной раз на целых полсотни евро нанесут: и апельсины, и рис, и консервы, – говорит Инеш.

Она говорит спокойно, ясно, слез в ее голосе не слышно. Но и радости – тоже…

– Мы с матерью ходим на отлив, но собираем мало. На это не проживешь. Я еще в школе учусь, а мать работает. Когда отец погиб, ее в маришкейру (рыбный ресторан] взяли, на кухню. Так что мы только ночью на отлив ходим. Мать еще молодая. Может, еще выйдет за кого… Только выглядит плохо. Спит мало. Я после школы на корабль хочу устроиться, на круизный. Кем? Ну не знаю… На кухню хорошо бы. Сейчас много этих кораблей стало. Так что мне учиться хорошо надо. Отца нашли не сразу, только через несколько дней. Его нашли далеко от Монтижу, за Алкошете, – рассказывает Инеш. – Его почти занесло песком. Сборщики амейжоаш увидели ногу в сапоге, стали копать, а он там. Теперь мне легче. Нашли, похоронили, теперь спокойно. А то я боялась к реке подходить. Все казалось, подойду и его увижу. Вот, новую татуировку сделала.

Инеш показывает внутреннюю сторону тонкой девчоночьей руки. Повыше кисти изящная татуировка: даты рождения, смерти и каллиграфическим шрифтом выведенные слова: «Спи спокойно, папа».