Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

Британское правительство недостаточно настойчиво требовало на переговорах, предшествовавших подписанию Утрехтского договора, исправления европейских границ, что было обещано Португалии в качестве компенсации за ее вступление в войну на стороне союзников. Португалии пришлось довольствоваться признанием ее права на владение Амазонией, чего требовала и Франция, и смириться с переходом колонии Сакраменто под власть испанцев, как было решено на заключительном этапе переговоров о мире. Приобретенный Жуаном V горький опыт убедил короля в необходимости сохранять в будущем нейтралитет в любом европейском конфликте, несмотря на то что он все же направил несколько военных кораблей в Эгейское море, чтобы помочь папской и венецианской эскадрам в их борьбе против турок в 1716–1717 гг. Короля также глубоко возмутило какое-то незначительное на вид нарушение со стороны испанского двора дипломатического иммунитета посольства Португалии в Мадриде, что привело к взаимным угрозам начать войну и к разрыву дипломатических отношений между двумя монархиями Пиренейского полуострова в 1735–1737 гг. Однако театр военных действий ограничился только эстуарием Ла-Платы, где природные условия значительно затруднили ведение боевых действий и привели к большим потерям с обеих сторон, чем в результате их бессистемных и непоследовательных военных операций. Король Жуан V был самым педантичным и набожным среди португальских монархов. И его чрезмерная забота о своем личном престиже привела к обострению отношений с папским престолом в 1728–1732 гг. Несмотря на это, он всегда щедро жертвовал на церковь, а недавно учрежденный патриархат Лиссабона постарался организовать таким образом, чтобы он не уступал в великолепии и красоте богослужений Святому престолу апостола Петра. Король принял сторону иезуитов китайской миссии в богословских спорах с Конгрегацией пропаганды веры в вопросе о «китайских церковных обрядах». То значительное количество бразильского золота, что он посылал папскому двору и кардиналам, имело своим последствием дарование королю в 1748 г. титула «Всевернейшего Величества»; тем самым исполнилась его давно лелеемая мечта сравняться в чести с «наихристи-аннейшим» королем Франции и «первым среди католиков» королем Испании.

Король Жуан V явно следовал в своих действиях политике «короля-солнца» Людовика XIV, стремясь положить начало золотому веку абсолютизма в Португалии, подобно тому, как это сделал Людовик XIV во Франции. В некоторой степени ему это удалось, поскольку во время его правления Португалия снискала международное признание, которого она не имела со времен короля Мануэла I и открытия морского пути в Индию. Лиссабон снова стал одним из богатейших городов Европы, но одновременно и самым населенным, и одним из самых грязных. Большая, а возможно, и наибольшая часть бразильского золота, привезенного в Лиссабон, тратилась на дорогостоящее церковное строительство и расточительные мероприятия патриархата, такие как возведение гигантского монастыря-дворца Мафра (1715–1735), соперника Эскориала и Версаля. Были более обоснованные траты на великолепные библиотеки Коимбры, Мафры и лиссабонской Коллегии ораторианцев; на картографирование некоторых районов Бразилии; на раздачу каждые две недели золотых монет бедным и нуждавшимся горожанам, которые продолжались в течение многих лет. Одним из действительно выдающихся монументов его царствования был циклопический акведук Агуаш-Ливреш (Свободные воды) в Лиссабоне, построенный между 1732 и 1748 гг. (хотя и окончательно вошедший в строй только в 1835 г.), который впервые удовлетворил потребности в воде в столице. Это замечательное сооружение было построено на деньги, полученные от дополнительного налога на производство вина, мяса и оливкового масла, предназначенного для жителей столицы и столичного района. Надо отдать должное Жуану V, что он настоял на том, чтобы церковные деятели, представлявшие в том числе избалованный вниманием монарха патриархат Лиссабона, заплатили причитающуюся им часть налога, когда они проявили обычное нежелание сделать это, ссылаясь на церковный иммунитет.