Португальские письма

Ты победил, Мелкур! Судьба моя свершилась!
Изгнав раскаянье, любви я покорилась.
Огнем ее горю, ей шествую во след;
Пред пламенем ее рассудка мрачен свет.
5 Душа теперь во мне покоем услажденна.
Могу ль виновна быть, столь будучи блаженна!
Мне ль сомневаться? Нет, любовница винна,
Коль слаб в ней жар любви, иль если неверна.
Люблю тебя на век; твоей предавшись воле,
10 Я в мире уж другой не зрю и славы боле.
Живущей в тягостной, в томящей тишине,
Бесчувствие души казалось честью мне:
Ты просветил мой ум, и луч мне драгоценный,
Блеснув от глаз твоих, спокоил дух смущенный.
15 Пролиты слезы мной к боязни ты причти;
Холодность ты моих объятий мне прости;
Прости мне вздохи те, которых не сдержала,
Которыми тебе и средь утех скучала.
В толь юных летах мне поставишь ты виной,
20 Быть робкой, вверяся любовнику впервой?
Непобедимые, толь милы побужденья,
Готовят ужас нам в минуту наслажденья.
Внушенны правила от самых детских лет,
Желанья новые, их смутность, их предмет;
25 Чрезмерность самая утех нам путь к боязни.
Чем боле радостей, тем боле ждем мы казни.
Но коль начав внимать в себе рассудка глас,
Возлюбим склонность мы влиянну небом в нас;
Как склонность в нас сия усилится, созреет,
30 Обманутой дотоль душою овладеет:
Тогда уж слабостью любуюся своей,
Лишь слезы нежности польем мы из очей,
И сетовать начнем, страшась, что любим мало
Того, кого любить в нас сердце трепетало.
35 Закон, святой закон! гонитель строгий злых!
Ужель проступок есть в неложных чувствах сих!
К тебе взываю я, к твоей прибегну власти:
Ты в трепет вводишь дух, а не отъемлешь страсти.
Душа, над коей власть тебе принадлежит,
40 Мелкуру отдалась: его боготворит.
Средь храма зрю его... Я внемлю, он вещает...
Зовет меня, своим мне правом упрекает;
Везде мной властвует... И прелести его
Сильней угроз твоих для сердца моего.
45 А если я когда и тщуся быть суровой,
Готовлю тем ему лишь путь к победе новой.
Почто ж в душе, где ты, божественный закон!
Где споришься ты с ним, почто ж всевластен он?
Дай сердцу, склонну лишь заняться им единым,
50 Иль силу победить, иль право дай быть винным!
За нежность бог не мстит: любовь внушенна им;
Могла ль повелевать я чувствием моим?
Свободна ль я, Мелкур? — В подвластной смертных доле,
Любя, покорствую творца я вышней воле;
55 Он мой устроил путь, на суд его иду;
Руководима им, я в бездну не впаду. —
И льзя ль, чтоб восхотев меня виновной видеть,
Велел он то любить, что должно ненавидеть?
Нет, нет; лишь в первый раз узрела я тебя,
60 Неведому дотоль познала радость я,
И свыше сил моих мной властвующа сила
Вдруг душу всю мою в тебя переселила.
В восторге, в чувстве сем, — не верю, — нет вины!
Пороку сладости такие не даны;
65 И тем скорей, Мелкур, любовь мной овладела,
Что непорочность в ней я наконец узрела.
Приятно мне твердить, сколь щастлив жребий мой.
Хвались, тебе то льзя, что властвуешь ты мной.
Любовник, изо всех щастливейших избранный!
70 Истощевай права, тебе любовью данны.
В каком ничтожестве не знав тебя была!
Томясь, я, может быть, порочну жизнь вела;
В дремоте, без утех, равно как без печали,
Младые дни мои напрасно протекали.
75 В заботы суетны вдавала я себя,
К святейшим должностям усердье погубя.
Творец казался мне лишь грозным властелином,
И весь закон мой был лишь в ужасе едином.
Люблю теперь, люблю — и мер отраде нет!
80 Мелкуром для меня стал весь украшен свет.
Восход зари во мне желанья пробуждает;
Забавы наши ночь под свой покров скрывает;
В весенни светлы дни я в рощах зрю густых
Убежищ тысячу для нас с тобой двоих.
85 Перерождаюсь вновь, и нову зрю вселенну,
Любовью красиму, любезным оживленну.
И обществ наших долг не столь уж мне суров.
Под игом не стеню, не стражду от оков;
Тирана злобного я в боге зреть престала,
90 И лишь любить начав, я благость в нем признала.
Сколь драгоценна быть должна душе моей
Начальница сих мест, препорученных ей!
Она монашества мне бремя облегчила,
И в страсти нам с тобой не знавши послужила.
95 Привязанностью быв моей убеждена,
Мне нежной матерью является она.
Ее старания обоим нам полезны;
Открыли мне тот свет, где мой живет любезный.
В учениях ее нет правил грубых тех,
100 По коим тот лишь добр, кто бегает утех[25]

.Ах! сердце было, знать, ее любви подвластно![26]
Нельзя, столь нежно быв, чтоб не бывало страстно.
Все служит нам: моей безвинности то знак.
Эвфразью скрыл от всех благоприятный мрак.
105 Предавшихся любви бог некий охраняет,
И в тайны наших душ никто не проницает.
Друг в друге зрим весь мир; мы в пламени своем
Изобличенными не можем быть никем.
Чем скрытней наша страсть, тем в нас она сильнее;
110 От строгости сих мест свиданье нам милее.
По малом времени расстаться быв должны,
В забавах мы своих тем боле зрим цены. —
Нет, ты не знаешь, сколь я щастлива тобою,
И сколь любуюсь тем, что ты стал избран мною!
115 Не говорю о тех часах прелестных мне,
Толь кратких, но всегда присутственных в уме.
Минуты сладостны! вас ум не постигает!
Вы свыше слов тому, кто прямо вас вкушает!
Душа, в которой страсть неложна возжена,
120 И после сих минут утех не лишена;
Успокоенье чувств даст сердцу полну сладость;
Восторги их прошли, но в нем хранится радость.
Воспоминаньем все я услаждаю дни.
Любви дарам нет мер; бесчисленны они.
125 Когда Мелкура нет, я с жаром занимаюсь
Той сладкою мечтой, чрез кою с ним встречаюсь.
Его я имя вслух раз тысячу скажу;
Который любит он, тот голос я твержу[27];
И чувствий на него направя все волненье,
130 В бреду я часто зрю и правды совершенье...
Но что сказала я? — Мелкур, приди ко мне!
Дай в яве чувствовать, что чувствую во сне!
Я вся твоя: владей Эвфразией своею!
Любови взор есть свят; все непорочно с нею,
135 Ты жалоб не страшись, ни стона от меня;
А разве бойся лишь чрезмерности огня.
Клянуся небу в том! — ты, кем питаю Душу,
Престань меня любить, коль клятву я нарушу!