Порубежье (СИ)

— Ну, Руслан, я еще не совсем старый и думаю, до старости успею еще детей вырастить. Отца своего я не помню, так сложилось, а обещание давал не богу своему, а своей матушке. Обещался я ей, что женюсь только лишь на девушке, которую полюблю всем сердцем. — И снова посмотрел на Айгуль и улыбнулся. Но уже без зубоскальства, одними губами.

— Ты говоришь, что у тебя первая жена самая любимая будет? У вас в народе так принято или просто ты так хочешь? — Тимур решил, пользуясь случаем, выяснить обычаи народа, с которым им жить придется неизвестно сколько времени.

— У меня жена любимая будет. И одна-единственная, — серьезно сказал Костя.

— Как единственная? Как так не положено боле одной? — У мальчиков аж смятение вышло от странности мира. — Как же ей одной со всем управляться?! Да и здоровому мужу положено не одну жену иметь.

— Ну как-то так. Управляются наши жены. У кого достаток, так берут в помощь баб да девок, серебром платят, или товаром, или хлебом. А у кого достаток невелик, пока или вовсе, так там и управляться не с чем.

Мальчики переглянулись.

— И рабов, стало быть, у вас нет?

— И рабов нет. Есть крестьяне, что у барина аль боярина, те, что землю пашут, скот держат, боярину оброк платят да повинность трудом несут. А боярин им судья, покровитель и в любой беде защитник. Коли крестьянин что дурное иль срамное перед другими людьми сделает, украдет что или, не дай бог, смертоубийство совершит, спрос с боярина первый будет, — терпеливо пояснил устройство жизни Константин.

— А кто с боярина спросит?

— Воевода, а с воеводы, в свою очередь, царь.

— А с царя кто спрашивает? — не отставали неугомонные дети.

— Царь перед богом ответ держит. Да перед всем народом.

— Сложно как у вас всё. Народ под боярином ходит, боярин под воеводой, а царь перед народом ответ держит. Чудно, — пожал плечами Тимур.

— А я понял! — подпрыгнул на месте Русланчик. — Ежели царь попускать бесчинства воеводские да боярские будет, народ скажет — а зачем нам такой царь? И пошатнется всё мироустройство, с самого низу!

Айгуль погладила братика по голове, умненький какой мальчик! Грамотным да разумным мужем будет!

Детям тем временем наскучило разбираться в тонкостях внутреннего устройства страны росичей, и пошли совсем мальчишеские вопросы: какие кони на Руси, выносливы ли, какие сабли носят вои, а правда ли, что росичи живут в шатрах каменных да деревянных, никуда их не перевозят, а стада свои пасут чуть ли не за околицей?

Айгуль повернулась на другой бок, закуталась в теплое кунье одеяло и закрыла глаза. Завтра еще целый день в пути, и целый день можно будет смотреть на него, на Константина…

Глава пятнадцатая

Что за комиссия, Создатель,

Быть взрослой дочери отцом!

А. С. Грибоедов. «Горе от ума»

Некоторое время назад, на болоте у тамошнего хозяина

— Эх, хорош у тебя чаек, тестюшка! На травках! Особый какой?

— Особый! — гордо сообщил болотник. — Аккурат из тех мест, откуда у тебя да у меня посуда!

Водяник прихлебнул темно-коричневой, но прозрачной жидкости из блюдца. Чисто вода болотна по виду, но вкус наиприятнейший.

Последнее время тестюшка болотник хозяйством справным обзавелся, да и в дому у него как-то побогаче стало.

Водяник ревниво оглянул крытые коврами лавки, редкую посуду, расставленную на сундуках, и даже диво дивное — книги! Стол резной вышитой скатертью накрыт, самовар на столе, блюдо расписное из тонкой белой глины, тьфу, бесы, забыл опять, как она зовется? Фактор, что ли? Марыся вон тоже из энтого фактору всю посуду хочет, мало ей пяти блюд да вазы. Ваза та, кстати, самим царем Зеленого моря дарена.

Слыхал водяник от дочери Софочки историю про те вазы. Софочка-то с дедом живет, а что делать — здоровьем она слабенькая.

— Так вот, — продолжил блистать полученными от дочери знаниями водяник, — велел император Поднебесной сложить огромную-преогромную печь, и отправили в ту печь на обжиг двенадцать ваз, все в рост человеческий. Достали девять. И велел император опустить энти вазы на дно моря, чтоб, значит, море свои неповторимые узоры на них оставило. Морской царь расстарался — а чего нет-то? Ведь возвращать вазы императору он и не думал вовсе! Дивные, неповторимые узоры мира подводного на тех вазах! Но прошли века, один из потомков императора нашел в старых свитках упоминание о том деле и заставил своих подданных нырять да искать свою пропажу. Собачились они с морским царем так несколько лет. А что? Тот уже эту красоту полностью своей считал! Кроме рисунков дивных, жемчужным перламутром те вазы покрытые, стояли себе во дворце у владыки морского. Ну, договорились до договора в конце концов, вазы честно пополам поделили: императору четыре, царю морскому пять. Де еще император морскому царю посуду всякую, из фактору этого, а царь оному жемчуг. Так и живут. Мирно. Покамест.

Водяник прихлебнул чаю из блюдечка, хорошо, не горячо… — Мне ту вазу морской на свадьбу подарил, спустя девять лет, хе-хе.