Порубежник

Михаил ударил своего мерина пятками в бока, посылая его вперед, одновременно с этим бросая арбалет на луку седла и уводя руку назад, дабы подхватить находящееся в петле копье. Вот уж чего он не собирался делать, так это недооценивать противника. Как, впрочем, в его планы не входило и убийство, поэтому наконечник был тупым.

Отстрелявшиеся бойцы поступили точно так же. Разве только их копья были увенчаны стальными гранеными наконечниками. Остальные двигались следом, держа наготове арбалеты, на этот раз снаряженные бронебойными болтами.

Достать Мечникова копьем не получилось. Тот уклонился в последний момент. Правда, и его попытка перерубить ноги мерина не увенчалась успехом. Романов не стал испытывать судьбу и, выдернув ноги из стремян, соскочил на траву, выхватывая из-за спины меч. Трубка со стрелкой, напитанной парализующим ядом, была уже во рту. Бармицу Федор закрепить не успел, а потому шансы достать его были вполне реальными.

Бывший товарищ, несмотря на возраст, навалился на него столь быстро и умело, что пришлось постараться, чтобы не оказаться срубленным. Да еще Романов не успел перебросить из-за спины щит. Но ему удалось отвести удар, в последний миг выставив под углом свой клинок. Он тут же выплюнул стрелку с ядом. А чего тянуть? Тем более что момент благоприятный.

Следом атаковал сам, вынуждая противника двигаться, чтобы кровь быстрее струилась по жилам, разнося отраву по телу. Ему пришлось прикрыться щитом, в который впилось сразу две стрелы. Пара воинов передового дозора, видя происходящее, кинулась в атаку, невзирая на численный перевес противника. Ну и конечно же первым делом решили прикрыть своего боярина. Умно. Да только ему это не поможет. Яд достаточно скор на расправу, а потому уже начал действовать, вызвав пока еще легкое нарушение координации движений. Однако достаточное, чтобы Михаил это приметил.

Романов разорвал дистанцию с Федором и бросил клинок за спину, безошибочно определяя его в специально сработанные заплечные ножны. Следующую атаку боярина он принял на щит, одновременно с этим извлекая из петли один из метательных ножей. Вновь шаг назад, и принять клинок на щит. Взмах рукой, и снаряд отправился в полет. Масса у ножа такова, что пробивная способность его тонкого жала при определенных условиях сродни арбалетному болту. А потому даже стальная чешуя ламелляра не выдержала этого напора, не сумев уберечь своего владельца.

Второго всадника сняли из арбалета. В этот момент сам Федор устало рухнул на колени, после чего в бессильной злобе завалился на бок, устремив на Михаила ненавидящий взгляд. Скорее всего, последний предназначался не столько Романову, сколько самому себе за то, что так глупо попался. Ну и наверняка понял, что не обошлось без предательства, ведь он не мог не распознать воздействие яда.

Романов обернулся, осматривая поле боя. Все было кончено. Атака всадников под прикрытием арбалетчиков увенчалась полным успехом. Пока одни отвлекали, другие били с близкого расстояния и наверняка. Лишь четверо оказались убитыми копьями, остальных настигли болты.

– Ну здравствуй, Федор, – присаживаясь напротив связанного Мечникова, произнес Михаил.

Они достаточно отдалились от места схватки, чтобы чувствовать себя в безопасности. К тому же изрядно углубились в лесной массив, старательно заметая следы. Ну а пока суд да дело, и действие яда прекратилось. Вот никакого желания говорить с пленником, неспособным ворочать языком.

– Пригрели, стало быть, змею на груди, – презрительно сплюнув, произнес Мечников.

– Как аукнется, так и откликнется. Я вот думаю, взять да отплатить тебе той же монетой или ограничиться одним тобой.

– О чем ты?

– О твоей семье, Федя. Как считаешь, стоит мне порешить их всех? Ну чтобы другим неповадно было?

– Я тебя знать не знал, пока ты не появился на моем подворье.

– Ляха Михайлу Романова ты, конечно, не знал. А вот Михаила Федоровича Романова – очень даже. И говорю я сейчас о семье моего сына Петра. Припоминаешь?

– Го-о-осподи-и-и… Ну ладно бы еще назвался внебрачным сынком, решившим посчитаться за старшего брата. Благо Михаил Федорович никогда не был монахом. Но не-эт, нам обязательно самим боярином назваться нужно. Так хочется занять стол Пограничного? Так закатай губу, тебе не светит.

– А зачем мне Пограничный? Меня и Оскол вполне устраивает. И всего я добьюсь сам. К тому же там обнаружилась руда, по качеству немногим уступающая той, что в Рудном. Только я из нее сталь стану варить куда лучше. И уголь мне не нужен. Мне лучшего качества станут поставлять половцы, ниже по Северскому Донцу есть копи, да такие, что уголь из Угольного и рядом не стоит. Хотя могу обойтись и без таких трудов. О часовой мастерской в Пограничном знаешь, поди. Как наверняка слышал и о зеркалах, что позапрошлой весной появились в Царьграде. Дорогой товар и, по слухам, вроде как с Руси. Ты наверняка уж все ноги сбил в поисках. Так то моя работа. Вот и выходит, что мне Пограничный без надобности. Я спрос хочу учинить с предателя.

– Врешь ты все.