Порубежник

– Ну что я могу сказать. Прими похвалу, Михайло Романович. Ты и вправду исключительно готовишь. Секретом маринада поделишься? – когда они приговорили первую партию, произнес Архип.

– Лук и соль, вот и весь секрет, – развел руками Романов.

– И вот так вкусно? – усомнился гость.

– Ну еще и руки прямые, чутье и понимание мяса. А этому уже не научишь. Тут либо дано, либо не дано, – берясь за шампуры и начиная нанизывать следующую партию, произнес Михаил.

– Ну и пусть тебя, – наполнив в кружки пиво и присоединяясь к нему, фыркнул Архип. – А ты, я гляжу, прямо любитель шашлыка, – кивая на нехитрую конструкцию из железных прутьев, исполняющих роль мангала, добавил он.

– Есть такое дело.

– Ну а видеть-то зачем хотел? Неужто мясцом побаловать старика?

– Ну давай поприбедняйся, еще и о немочи вспомни, – хмыкнул боярин.

– Ладно, не буду, – пожал плечами безопасник.

– Ты письмо от Данилы получил? – наконец сменил тему Романов.

– Получил. Странно как-то, н-но-о… Если Данила Ильич считает, что на тебя полностью можно положиться, то так тому и быть.

– Тогда вопрос к тебе имею. Тайной избе ничего о каком-либо заговоре неведомо?

– Ты это сейчас о чем? – насторожился Архип.

– Ведомо иль нет?

– Неведомо.

– Может статься так, что Федор Акимович знает о том в обход тебя?

– Нет.

– Если Мечникова не станет, а ты принесешь весть о заговоре, сумеешь занять его место подле Ростислава?

– Если это не пустой звук и все серьезно, то займу без труда. Но о чем ты вещаешь?

– О том, что вы тут совсем зажрались и мышей не ловите, коли за вас вашу работу Авось[7] выполняет.

– А по делу?

– А по делу все выглядит так. Князья Ростовский да Муромский замыслили отделиться от Киева и жить наособицу. А чтобы им не больно-то и мешали, озаботились обучением и снаряжением своего ополчения. В Муромо-Рязанском княжестве двести бояр, при каждом дружина в пять десятков, да сотня ополчения. Да при князьях дружины с ополчением. На поверку Юрий Ярославич может выставить войско более пятидесяти тысяч. Примерно столько же, похуже снаряженных, но так же хорошо обученных, наберет и Давыд Всеволодович.

– Князья обязаны снаряжать и содержать в порядке свое ополчение. Юрий Ярославич на это серебра не жалеет. И тут он в своем праве.

– А что насчет десятины в казну великого князя? Муромский на Москве-реке обнаружил белоснежные пески и варит чистейшее, прозрачное стекло. Отправляет караванами в Царьград. Прежде продавал через венецианцев. Теперь же у него весь товар скупает сам император. Цену дает приличную. К тому же продает ему греческий огонь и пищали, что ромеи покупают у пограничников. Причем значительно дешевле, чем можно купить у великого князя. И это еще не все. Давыд Всеволодович оженил своего среднего сына на дочери великого хана булгарского. Юрий Ярославич сговаривается о свадьбе своего старшего с дочерью Атраккана. Ну и не самое заметное, но едва ли не самое важное. В церквях княжеств помазанника Божьего не поминают и не славят. Сам все в кучу соберешь или разжевать и в рот положить?

– Уже собрал, – наблюдая за тем, как Романов крутит шампуры, дернул щекой Архип.

– Тогда вот тебе до кучи еще кое-что. Все случится в конце следующей весны, как только орды откочуют на летние пастбища. Первыми под удар попадут надельники. Причем не только в землях Муромского и Ростовского, но и на Черниговщине со Смоленщиной. Чуть только покачнется великокняжеский престол, как проснутся князья Полоцкие. Это они сейчас тише воды ниже травы. А случай представится, головы сразу поднимут. Ну и Новгород. Вот уж кому сильная великокняжеская рука как серпом по причинному месту. Тамошние купцы спят и видят, как бы ее скинуть. Так что полыхнет по всей Руси.

– Я тебя понял.

– А коли понял, то займись этим всерьез. Мы с Еремеем только по вершкам прошлись. И вон уж сколько нарыли. Ваших соглядатаев в княжествах либо встряхнуть хорошенько нужно, либо под нож пускать за предательство. А то и за глупость спросить. Она порой куда хуже бывает.

– И что ты за это желаешь?

– Мне нужен боярин Мечников. Когда и куда направится, чтобы можно было устроить засаду. Остальное я все сделаю сам.

– Неужели правда то, о чем сказывал Данила Ильич?

– Смотря что, – пожал плечами боярин.

– Князь Романов, Михаил Федорович? – внимательно глядя ему в глаза, спросил Архип.

– А, ты об этом. Так уж вышло. Пути Господни неисповедимы.

– Господа ли?

– На нечистого намекаешь, – хмыкнул Михаил.

Ответом ему было молчание и внимательный взгляд умного и умудренного жизненным опытом человека.

– Ты не о том думай, Архип. Главное, что я за единую и неделимую Русь, за крепкую власть помазанника Божьего. А там увидите во мне гниль, так всегда порешить сможете. Я ить один, а вас вон сколько.

– Днями боярин собирается с малой дружиной в свою вотчину. Я подам весть, – после непродолжительной паузы произнес Архип.

– Еремей будет ждать на постоялом дворе Леля.

– Расскажи, как оно было, – попросил Архип.

– Стареешь, что ли? О смерти стал задумываться? Не рановато?

– О ней подумать никогда не рано. Такую уж долю выбрал. Просто любопытно.

– Ну что же. Любопытство не грех.