Порубежник

– Не все. Теперь следует посидеть тишком. Эвон, с любовниками забавляйся, как обычно. А там и я подоспею.

– А ну как сгинешь, что с детками моими будет?

– Ничего с ними не станется. Ну вырастут сиротками. Но поди не сгинут.

– Верни детей, Михайло! – прижав руки к груди, попросила она.

– Ну, будя, будя. Чего голосить-то бросилась. Верну. Но после. А коли опаску имеешь, так молись за мое здравие. Глядишь, и поможет в трудный час. Все. Пора мне.

Сердце кровью обливается смотреть на эту картину. Жалко ее. Да только и выбора у него нет. Слишком уж много стоит на кону. Ни много ни мало судьба Руси. Не устоит централизованное государство сейчас, и растянется процесс его становления на века. Да все через усобицы, кровь и разорение. Так что да, противно, но он от своего не отступится.

По прямой до Переяславля было порядка шестисот километров. С заводной лошадью вполне возможно уложиться дней в шесть. Но это по карте. А на деле пришлось Романову попетлять по лесным дорогам. Прямо – только если ломиться через буреломы, а это занятие глупое и неблагодарное. Опять же эдак больше времени потеряешь. В общем, выходило более семисот.

За лесами началась степь, где кочевали орды черных клобуков. Вроде и открытый простор, но и тут по прямой двигаться не получится. Стойбища куреней лучше бы обходить стороной. Да и вдали от них держаться настороже, дабы не нарваться на какой-нибудь отряд.

Кочевники – данники великого князя и зависимы от его воли, но и в самые благоприятные годы не гнушались совершать небольшие разбойные набеги. Что уж говорить о дне сегодняшнем, когда воины потирают руки в предвкушении назревающей усобицы. Серебро их ханам уже занесли, и воины готовятся к походу.

Но даже без этого одинокий путник однозначно перейдет в разряд законной добычи. И уж тем более воин. Михаил для них достаточно жирный гусь. У кочевников даже кольчуга дорого стоит, что уж говорить о ламеллярном доспехе, что был на нем.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – сплюнув, произнес Романов.

Вообще-то до возникновения этой поговорки еще добрых пять сотен лет. Как, впрочем, и до порядка перехода крестьян-арендаторов от одного помещика к другому. Сейчас эти самые помещики только-только зарождаются. Те самые надельники.

Отслужив три года на срочной службе, воин оседал на земле и обзаводился семьей. Через пять лет следовал призыв на год строевой службы. И пока он служил, земля либо простаивала, либо возделывалась женой с помощью соседей. Но уже начинал получать распространение наем крестьянских семей, которые пахали земли, оставшиеся без мужского догляда. В городках хватало вдов, воспитывающих детей павших воев, и земель их не лишали.

Не суть важно. А вот появившаяся тройка всадников – уже совсем другое дело. Низкие степные лошадки однозначно указывали на то, что это кочевники. Конечно, не исключено, что ребятки догоняют его, чисто только чтобы порасспросить о новостях. Вот только это нечто из области фантастики.

Уйти у Михаила не получится. Он в пути уже четвертые сутки, лошади под ним неплохие, но и только, а потому за это время подустали. Чего наверняка не сказать о низкорослых степняках. Сходиться же в бою на заморенном коне – глупость несусветная. Он же не дурак и предпочитает сам задавать рисунок боя.

Отвязал поводья заводной лошади и бросил их ей под ноги. Нехитрый способ, который гарантирует, что живой транспорт не убежит далеко. После чего двинулся навстречу троице преследователей.

Подумал о Ксении. Как там говаривал горбун – баба сердцем видит? Вот-вот. Иди и думай, то ли накаркала, то ли материнское сердце чуяло беду. Нет, ну вот что ты будешь делать! Почему беду-то? Можно подумать, ему впервой сходиться с несколькими противниками кряду. Ладно бы еще в начале его нынешнего пребывания в этом мире. Но теперь-то он полностью набрал свою былую форму. Прочь дурные мысли! Управится!

Пока эти мысли бродили в голове, руки делали привычную работу, без участия разума. Извлек из саадака лук. Наложил бронебойную стрелу. Кто его знает, что там у них поддето под халаты. Так-то доспехи у кочевников редкость, но чем черт не шутит, пока Бог спит.

Привстал в стременах, поймал баланс и натянул лук. Степняки пока стрелять не спешат, слишком далеко. А вот Михаила дистанция ничуть не смущает. С легким треньканьем тетива пустила стрелу в полет, а рука уже тянет из саадака следующую. Послал ее, полез за третьей, одновременно уводя лошадь в пологий правый поворот, и третью стрелу он метал, уже двигаясь к противнику боком.

Попала только одна. Первая. Да и то скорее всего преследователи просто не ожидали такой точности. Ну и угодила она не во всадника, а в лошадь. Две другие прошли рядом с целью. Как ни краток был промежуток между выстрелами, кочевники сумели от них увернуться. Ну что тут сказать, главное, не зевать, и если ты достаточно ловок, то сумеешь что-нибудь предпринять. Что ни говори, а на дистанцию в две сотни метров стрела летит по крутой траектории порядка трех-четырех секунд, и при желании рассмотреть ее вполне возможно.