Поручики по адмиралтейству

Стоит отметить, что я подписал эти документы даже с некоторым облегчением. Теперь я смогу спокойно говорить, что мне запрещено касаться этих тем. Гости и приглашения жителей города уже утомили, и это за три дня. В общем, устал я, хочу на волю. Это Анне Васильевне всё нипочём, даже рада, сил от этих встреч набирается, светится вся, а я так не могу. Но терпел именно из-за неё, в форме и при наградах ходил, рекламировал себя и её, торговал лицом, так сказать.

Я привёз с собой несколько пачек порт-артурских газет, как и изданий Владивостока (от начала войны и до конца), которые также вызывали немалый интерес как гостей, так и хозяйки дома. Анна Васильевна строго следила за тем, чтобы газеты были на месте и в сохранности, да куда там, за три дня истрепали до состояния мочалок, затискали и залапали. Бывали у нас в основном простые граждане, дворяне если и мелькали, то из обедневших, простых. Более серьёзные приглашали к себе. Пару раз дал согласие, скатался на званые вечера, и хватит с меня.

Завтра должен был состояться бал в честь участников недавней войны. Близнецов тоже туда пригласили. Народу соберётся много, хотя участников будет около трёх сотен – офицеры да добровольцы, побывавшие на войне. Я обязательно пойду: вдруг кого знакомого встречу?

Там же решили организовать выставку. А что, я не скрывал, что у меня есть оригинальные комплекты японской формы, армейской и военно-морской, включая офицерскую, а также оружие и разные японские поделки. У меня выпросили для экспозиции, обещали вернуть в целости и сохранности. Кстати, среди вооружения был и станковый пулемёт, какими пользовались японцы. Пусть все видят, как им помогали наглы. Впрочем, нашим они тоже помогали, но невольно, передавая оружие в качестве арестованной контрабанды. Это в описании к пулемёту тоже будет.

Альфа видел малых и поговорил с Анной и её мамашей. Они обе согласились не афишировать наше родство, но вот от предложения переехать куда-нибудь в другое место категорически отказались. В столицу они вырвались из крохотного уездного городка, это было их мечтой, и теперь они за неё будут держаться руками и ногами. Чуть до скандала не дошло с несостоявшейся тёщей.

Альфа продолжал навещать Анну, Бета себе тоже содержанку нашёл. А семье Смирновых я помог, родня ведь по факту. Приобрёл пару заводиков, вполне справных, оформил на имя Анны. Теперь ежегодный доход у них в районе двух с половиной тысяч рублей, что очень неплохо. Также у Анны была солидная сумма в наличности – то, что я через малыша передал и китайцы прислали (это меня больше всего удивляет, думал, ограбили). Больше десяти тысяч рублей получается, если фунты разменять. Она их на счёт положила, оставив небольшую сумму на жизнь и мелкие расходы – с детьми они частое дело.

Анне Васильевне я передал двести пятьдесят тысяч рублей на жизнь и развитие бизнеса – это с официальных призовых, у меня там больше восьмисот тысяч было. А она положила их в банк.

Братья продолжали тренироваться, да и при возвращении каждый день, если погода дозволяла, на палубе звенели тренировочными клинками. А теперь их в сарае гонял старый казак с шашками, проверяя, потеряли они форму или нет. В целом нет, но и прогресса не имелось. Нужны жёсткие схватки лицом к лицу, бой насмерть, чтобы прочувствовать силу клинков. Да, у меня до такого не доходило, всё больше командовал или ножом с револьвером работал.

А потом я взял шесты, и казак ничего не смог сделать: братья по очереди, а потом и вместе, гоняли его, не подпуская к себе на длину клинка, крутя шестами, как пропеллерами – только воздух свистел. Зеваки из мальчишек (это наши, из детей прислуги Анны Васильевны) только рты пооткрывали, глазея на нас, многие с восхищением. А ведь шестами я начал заниматься меньше года назад и не считался в них серьёзным бойцом. Зато шесты настоящие, в Циндао у мастера купил, такие шашкой поди попробуй разруби. Нет, можно, конечно, но и подставлять их под такие удары я не собираюсь, не дурной, всегда можно парировать или подставить шест так, что клинок противника сломается о него. Этому меня старый кореец тоже учил.

Так до темноты мы со старым казаком и развлекались. Потом банька и ужин в столовой нашего дома, на который казак тоже был приглашён. Во время ужина к нам зашла Анна Васильевна с газетой в руках. Что-то новое написали? Вроде статьи о близнецах должны были выйти? Вот Анна Васильевна и сообщила, что моё интервью всё порезано, оставили только то, что могло понравиться жителям столицы. В принципе, понятно всё, не удивлён.

Казак после ужина отбыл домой, наступала ночь, все ко сну готовились, а вот братья, наоборот, к делу. Тут либеральные газетёнки, пока война шла, про близнецов всякие гадости писали, наглам подгавкивали, так вот хочу теперь навестить и редакторов, и писак. Всего таких газет было три, и если одна из них была ещё ничего, умеренная оппозиция, то две другие серьёзно так работали на врага. За время войны возмущённые жители столицы громили их уже несколько раз, но закрыть не пытались: либеральные законы не давали.