Порвали парус

– А если не военные все еще пытаются подмять нас, – сказал я, – то некие корпорации шпионят?..

– Это ближе, – ответила она. – Над военными жуткий контроль, такое сделать не получится тайком. А вот корпорации…

– Государства в государстве, – сказал я зло. – У тебя там пятнышко крови на спине. Свертываемость где-то на уровне семи минут, а норма три… Смотри, так при ранении можно истечь кровью. Надо больше морковки есть.

– Сам жри, – отрезала она, – когда же мне подцепили?.. Не смотри так! Не в постели!

Я пробормотал:

– Да кто знает… Могли в вино подмешать обезболивающее. Даже не почувствуешь, как внедрят под кожу. Хорошо, если так и осталось бы…

– А что могло бы?

Я сдвинул плечами.

– Про самозакапывающиеся мины слышала?.. Тот же принцип. Медленно погружалось бы до спинного мозга, а там… даже не знаю уровня тех, кто это делал.

Она покачала головой.

– Транснациональные вообще вне государств. Они вроде бы заботятся только о прибыли, но у них мощности, что превосходят бюджеты некоторых европейских стран… И даже их полную стоимость.

– А такие богатства, – добавил я, – это сила, мощь и власть… которую они пока не показывают. Вот с кем схлестнемся, когда начнем устанавливать везде надзор!

Она бросила на меня косой взгляд.

– Ты любой корпорации хребет сломишь.

– Не уверен, – признался я.

Она увеличила скорость и, нарушая режим, быстро домчала до нашего здания, которое теперь целиком занимает наш отдел.

– Зайдешь? – предложил я.

Она кивнула.

– Только сообщу о находке Мещерскому. Пусть подергает за все концы.

Я вышел, уже просматривая, кто чем занят и чего за это время достиг, Ингрид задержалась в автомобиле, докладывая Мещерскому о неприятной находке.

По дороге я заглянул в пару залов, где копошатся новые сотрудники, отдел расширяется, уже в самом деле не отдел, а Центр, на меня смотрят с уважением и почтительными страхом, это не Ивар и Данко, даже Гаврош осмелел и привык к такому грозному начальнику, что оказался не таким уж и грозным, только слабые прикидываются грозными, у сильных такой необходимости нет…

Ингрид догнала уже на пороге нашего главного зала, что из огромного из-за постоянно прибавляющегося оборудования становится малогабаритной квартирой.

– Быстро жизнь меняется, верно?

– Не жалуюсь, – ответил я скромно.

Она развернулась на месте, взглянула даже на потолок, где тускло блестят наспех проложенные толстые кабели.

– Подумать только, – сказала она, – только-только был тихим таким ботаником, занимался мышками, а сейчас вот и сам, как призовой боец, и руководишь таким странным и новым делом…

– Весь мир меняется, – сообщил я ей новость. – И очень быстро. Если не меняться вместе с ним, останешься в прошлом. Изменения будут нарастать, лапушка, еще стремительнее, извини за трюизм!.. И многие в самом деле не успеют за ними, останутся.

– И что, – спросила она, – вытаскивать их в сингулярность не станешь?

– Зачем? – спросил я. – Если им хорошо там, где хотят быть? Силой нельзя тащить даже к прекрасному. Пусть остаются в хорошем в своих квартирах с телевизором во всю стену и заказами бесплатной еды, которую будут доставлять дроны.

Она произнесла веско, явно изреченное каким-то напыщенным дураком с телеэкранов:

– А тех, кто не перешел, сингуляры будут охранять и заботиться о них, как своих предках!

– Да, – сказал я, – конечно-конечно…

Она посмотрела с подозрением в крупных синих глазах.

– Что не так?..

– Все так, – ответил я. – Мы заботимся о дурной природе. Вон еще партию дельфинов спасли, что сдуру выбросились на берег.

Она сказала с нажимом:

– Насколько я научилась понимать тебя, ты молча сказал, что с поверхности планеты только что исчез миллиард темнокожих людей и никому это не испортило аппетита за обедом.

– Не совсем так, – возразил я, – хотя ты опасно проницательна. Но есть вероятность, что кто-то из сингуляров одним движением пальца уничтожит все оставшееся человечество, оно для них будет вроде инфузорий… и самое большее, что кто-то покачает головой и скажет с укором: «Ну зачем ты, Вася?.. Пусть бы копошились…»

Глава 7

Она прошла за мной по узкому проходу между недавно завезенной чудовищной по размерам аппаратурой и спинками кресел, но даже Гаврош, увлеченный работой на таких монстрах, не повернулся в ее сторону.

– Прибавилось у тебя здесь многое, – определила она, – в самом деле отслеживаете все угрозы и риски? Такое возможно?

– Возможно, – подтвердил я. – Конечно же, большинство и здесь пытаются заниматься всякой хренью вроде йеллоустонского вулкана или наблюдениями за опасными для Земли астероидами…

– А разве оттуда нет угрозы? – спросила она. – Я вот только вчера посмотрела боевик, огромный астероид со всей дури бьет в Землю и проламывает кору… все гибнет!

– Вообще-то, – согласился я, – и вулканы не хрень, как и астероиды, но это больше работа для скучающих теоретиков.

– Не опасны?

– Опасны, – ответил я, – но все равно насчет астероидов и даже Йеллоустона почти ничего сделать не сможем, а вот лаборатории по созданию вирусов или нанофабрик в сарае можем стирать в пыль вместе с их создателями, что жизненно важно.