Посеянное в тернии. Современное евангелие истины

Кроме исходных вечных текстов, мы пускаем в ход светские сочинения разной степени серьезности, в том числе и авторские. Они могут как-то зацепить внимание неискушенного читателя и поднять его на высоту такой платформы, где начинает работать "тяжелая артиллерия", ибо сразу читать Библию на должном уровне могут не все. Известно, например, что труды Гомера, Гесиода и Платона являются каноническими текстами для понимания религии Древней Греции. Мы используем и художественные тексты последующих веков. На самом деле никто из их авторов не выходил за канонические сюжеты Библии, но лишь расписывал более или менее ярко ее эпизоды в меру своего таланта, как правило сам того не подозревая. Например, Шекспир как поздний пророк пересказывает все основные события и этические проблемы Библии в ироническо-критической форме, через невинные или, наоборот, трагические повествования светского характера. Библию называют книгой жизни, книгой людей потому, что все феномены и правила коллективного (и личного) бессознательного изложены в ней как в справочнике. В отличие от последнего, в Библии также объяснено, почему так происходит и как сделать иначе. Не опираясь непосредственно на Писание, обычные книги берут сюжеты из жизни и через нее воспринимают отблеск истины. Проблема состоит лишь в их качестве и уровне отражения реальности, утратившем глубину в Новое время. Впрочем, надежда на искры гения писателей есть всегда. Особенно это относится к хорошим стихам, которые вполне могут выходить на уровень пророческих откровений (с другой стороны, в полемике тех св. отцов, которые склонны к философскому подходу, типично ругательство - "бредни стихотворцев"). Философы - это те, кто заявляют, что ищут счастье, а поэты - те, кто говорят, что его нашли, и утверждают своими творениями.

28

Есть ряд причин, почему мы постоянно обращаемся к стихам. С практической точки зрения, они сжимают в небольшом объеме многоэтажные информационные небоскребы. Кроме того, по словам Шекспира, поэзия делает пищу вкуснее. Как писал И. Бродский, стихосложение дает колоссальное ускорение сознания, мышления, мироощущения, от которого трудно отказаться, испытав его однажды. Каноны, передающие самые высокие идеи, облекаются в стихотворную форму; устная традиция передачи как правило (особенно на Востоке) складывалась через поэзию.

Мудрые проводят время в развлечениях поэзией и наукой;

А глупцы его тратят на страсти, сон или ссоры.

(Хитопадеша 1.32)

Приводя в книге два вида знания: поэтическое и научное, мы уже переводим наших дорогих читателей в разряд мудрецов. Ссылаясь на сложные трактаты и говоря о запредельных материях, мы не пренебрегаем и тонкой изысканной формой, которая позволяет получить не только благо, но и определенное приятное ощущение. Глупцы, которые даже не захотят открыть нашу книгу, обречены зря терять свое время.

На ядовитом древе круговорота рождений

есть только два подобных амрите плода:

Сладкий сок бессмертной поэзии - первый,

встреча с людьми добродетельными - второй.

(Хитопадеша 1.117)

Тот, кто встает на путь совершенства и приходит к реализации своего счастливого удела, причащается к бессмертию через категорию поэзии, внимая высшим истинам в стихотворной форме. Наиболее тонкие вопросы оживают лишь в поэтической части сознания, которое само расщеплено на грубое и тонкое, тяжелое и легкое, то есть прозаическое и поэтическое. Высшие идеи воспринимаются лирическим, образным мышлением, а не конкретно-логическим, которое все же нужно для встречи с добродетельными - приводимыми нами авторитетными цитатами, источниками знания. Лучший путь общения с теми, кто писал, - соединение читателя со смыслом приводимых нами цитат в обеих формах.

Поэт облекается во все формы.

(Ригведа 5.81.2)

Когда Бог творил мир с помощью Слова, Он делал это в тончайшей и легчайшей форме поэзии. Многообразие божественного творения и есть разнообразие поэтических форм, ритмов и размеров. Воспроизвести и постичь все атрибуты Бога можно лишь через повторение этих же действий и правил. Обращение к стихам позволяет нам стать поэтами и облечься в формы, возвещенные Богом. Постигая высшие смыслы через толкование, мы совершаем процесс, обратный поэтическому творчеству и проходим снизу вверх к тайнам запредельного.

29