Посеянное в тернии. Современное евангелие истины

Единое, проявляющееся на достаточно высоком уровне, обозначено здесь как миллион, то есть единица с большим числом нулей. Освоивший Тору (еврейское Пятикнижие) принимает на себя закон и обретает благо, ценой которого является переход через рубеж - попадание в инобытие, исход, сопровождаемый расставанием со всеми надеждами. Фрагменты небесного знания даны в Писании притчами и сравнениями, которые представляют запредельное в конечной дробной форме. Библия заканчивается апокалипсисом, а толкования на нее, объясняющие страдания и тяготы человека, уже не имеют разумных пределов. Этот процесс может продолжаться бесконечно.

16

Отдавая дань религиозному синкретизму, кроме текстов иудеохристианской традиции мы цитируем также некоторые восточные (главным образом индуистские и буддийские) тексты, которые уже довольно активно проникли в духовную и культурную жизнь нынешних поколений.

И изречения Дзонкавы

Смешает с чистою росою,

Срывая лепестки купавы,

Славянка с русою косой.

(В. Хлебников. Ладомир)

При этом мы вовсе не стремимся к погружению в абстрактную восточную мистику: как раз здесь западный подход, четко ориентированный на текст, имеет преимущества. В сущности, некоторые трудности духовного роста являются общими и неизбежными, и потому писания Востока говорят о том же, что и Библия.

Запад или Восток -

Всюду одна и та же беда.

Ветер равно холодит.

[Студит мне спину.]

(Басё)

Однако часто эти тексты позволяют увидеть новые грани проблем, о которых западная теология и культура обычно стыдливо умалчивают. Мы постараемся продемонстрировать это на нетривиальных примерах, хотя иные из них могут показаться читателю шокирующими. Восточные писания удобны также тем, что явно подчеркивают внутренний смысл текста - описание духовного пути человека. На Западе такое понимание, к сожалению, часто оказывается утраченным, поскольку искусственно разграничены сферы религии и обычной жизни. И если мы хотим ликвидировать пробелы своего воспитания и научиться по-настоящему читать Библию, нам не обойтись без того, чтобы серьезно заняться искусством толкования. Толкующая мысль есть средство выхода за ограничения, происходящие от непонимания. Находясь за пределами человеческой мудрости, она по крайней мере дает нам шанс перейти на следующий этап.

Толкование является наукой только в своей глубинной основе; в прикладном аспекте это всегда искусство.

(Э. Блейлер)

Читателю предстоит увидеть это трудное и небезопасное искусство в действии, а кое-чему и научиться самому. Это наложит неизгладимый отпечаток на его личность, да и раздраженно-недоверчивое отношение к составителям постепенно смягчится, когда положительные результаты станут очевидными.

Теперь служу иному чувству,

Пылаю жаждою иной:

Учи ж меня, товарищ мой,

Головоломному искусству!

(Н. Языков)

17

Ириней Лионский с негодованием, но с некоторой долей неуверенности писал о гностиках-валентинианах:

И, как мне кажется, не без причины они не хотят учить этому всех въявь, но учат только тех одних, которые в состоянии давать за эти таинства большую плату. Такие учения не похожи на то, о котором наш Господь сказал: "даром получили, даром давайте" (Мф. 10:8): это напротив - таинства странные, чудовищные и глубокие, которые достаются со многим трудом любителям лжи.

Таким образом, далекие духовные перспективы пока остаются неясными. Однако некоторым временным утешением может служить несомненная практическая эффективность нашей книги, вплоть до возможности применения в обычной жизни, в любом светском обществе.

Мудрый в словах возвысит себя, и человек разумный понравится вельможам.

(Сирах 20:27)

Обретенное внимательным и вдумчивым читателем богатство трудно переоценить.

Толкующие знания

Кто купит и опробует,

Бесстрашно, безбоязненно

Блистать будет в собрании.

(Вопросы Милинды)

Заплатить придется очень мало,

Не более пяти рублей с рыла.

(Козьма Прутков)

Впрочем, сами тексты не только вдохновляют, но и предупреждают относительно стремления к слишком широкому и бесконтрольному распространению знаний. Будда произносил вслух слово истины, если оно было полезно и неприятно, но молчал, когда оно было губительно.

В собранье, в совете, прилюдно

Ученый не выступит с речью поносной.

Он знает: и правда порою

Бывает губительной и вредоносной.

(Панчатантра 2.11)