Послание из прошлого

Шкет, единожды хмыхнув, больше не подавал признаков жизни.

— Поставь свой портфель и выходи к доске, Крылов. Надеюсь, ты опоздал, потому что учил домашнее задание, иначе… — она припечатала жирную точку в теме урока и, положив головку мела размером с кулак взрослого мужчины на выступающую кайму у доски, направилась к своему столу.

— Итак, Крылов… время. Единицы времени, промежуток времени… Мы ждем…

Витя опустил портфель возле парты и вышел к доске.

— Время… — он снова взглянул на Лену и, кажется, увидел, что руки ее слегка дрожат. Она явно волновалась за него. — Это физическая величина, которая для краткости в нашем учебнике называется промежутком времени, хотя так говорить некорректно…

Эльвира Григорьева удивленно вскинула брови и, прервав заполнение журнала уставилась на Витю.

— Та‑ак… продолжай, Крылов…

Класс перестал дышать.

Витя никогда особо не отличавшийся по физике, сказал нечто такое, отчего даже непробиваемая Эльвира была слегка шокирована.

— … это свойство материальных процессов иметь определенную продолжительность и следовать друг за другом. Считается, что время неотделимо от материи и ее движения. Таким образом, время само по себе существовать не может. Но есть и другие точки зрения…

Витя говорил, говорил, говорил и речь текла его словно сама собой — он не видел ни класса, ни стен, только строчки текста и стрелки часов — те самые, которые в лунном свете замерли на стене его комнаты.

Эльвира Григорьевна опустила очки, потом снова водрузила их на нос, будто не могла поверить, Крылов перед ней или какой‑то вундеркинд.

— Ничего не понимаю, — пробормотала она.

— … поэтому на сегодня остаются несколько неразрешимых проблем физики, связанных со временем. А именно, почему время вообще течет, почему оно всегда течет в одном направлении… и существуют ли наподобие мельчайшим частицам вещества — квантам, такие же мельчайшие частицы времени — кванты времени.

Витя замолчал. Потом опомнился, подошел к доске, взял кусок мела и вывел на всю доску букву «t», которая получилась кривоватая, но эффекта от этого не убавилось, а даже наоборот.

— Да… вот так обозначается единица времени. У меня все.

Грудь его поднималась и опускалась от волнения. Он понимал — получилось! Не зря просидел всю неделю над учебником, не зря ходил в библиотеку и даже бегал к соседу Анатолию Николаевичу — преподавателю МГУ просить полистать физическую энциклопедию. Он хотел выучить урок так, чтобы ни у кого и мысли не осталось, что он может.

Если бы сейчас раздались аплодисменты, он бы, наверное, даже расплакался.

Сквозь влажную пелену боковым зрением он видел Эльвиру Григорьеву, застывшую у стола с раскрытым журналом, но основное его внимание было приковано к девочке на третьей парте в центральном ряду. Лена сидела прямо, смотрела на него и улыбалась. Ее большие голубые глаза лучились счастьем и каким‑то внутренним теплом, которое имеет свойство проникать сквозь время, расстояния и любые преграды.

Витя запомнил это мгновение навсегда.

— Ни фига себе, Крылов… — сдавленно произнес Шкет на задней парте. — Да ты ум, оказывается…

После его слов класс будто бы получил команду «Вольно!» и зашевелился — все так или иначе обсуждали, восторгались, удивлялись только что увиденному.

«А всего‑то нужно было, — подумал Витя, — сесть и хорошенько подготовиться. Не рассчитывать на подсказки и озарение свыше, не ждать посланий из будущего…»

— Не ожидала, Крылов… — наконец вымолвила Эльвира. — Сказать откровенно… я потрясена. Тут… — рука ее замерла над полем для оценки, — … тут и пятерки мало будет.

Витя смотрел, как ее рука выводит аккуратную цифру «5», и спустя мгновение, рядом ставит большой знак плюс.

— Неси дневник, — сказала Эльвира, покачивая головой. Она до сих пор не могла отойти от шока.

Когда Витя принес дневник, она повторила оценку напротив урока физики, а затем, подняв глаза к классу, объявила:

— Сейчас вы думаете, что физика — совершенно ненужный предмет. Я вас прекрасно понимаю. Те явления, которые мы с вами разбираем на уроках кажутся обыденными, простыми и понятными, а потому — не требующими внимания и изучения. Но… как правильно заметил Крылов в заключении своего доклада, даже такие вещи могут нести в себе загадки и тайны, которые предстоит изучать в будущем именно вам. Время — с одной стороны, самое обычное свойство материи. Оно окружает нас всегда и повсюду, тикает на наших часах, бежит то быстро, если вы встречаетесь с друзьями, то медленно, если сидите на уроке физике в ожидании вызова к доске… — тут послышался смешок Шкета… — Да‑да, Илья, так и есть… и все же, даже о таком простом явлении мы, по сути, не знаем почти ничего. За этот великолепный доклад я ставлю Крылову пятерку в четверти и за полугодие. — В полной тишине Эльвира поставила оценку в конец дневника и потом внесла ее в журнал. — Я ставлю эту оценку не для того, чтобы вы завидовали, а чтобы поняли: время это единственный по‑настоящему ценный ресурс, которым вы обладаете. И то, как вы им воспользуетесь в настоящем, будет полностью зависеть ваше будущее. Держи дневник, Крылов. Молодец.