Послания Ивана Грозного

этим гонцом Грозный передал Грязному свое государево жалование и

сообщил ему, чтобы он не беспокоился о семье: сына его Грозный

пожаловал поместьем и деньгами. Но самое письмо Грозного содержало

решительный отказ выкупить его за большие деньги или обменять на

Дивея-Мурзу. После этого Василий Грязной еще дважды писал царю, но

крымцы не получили за Грязного Дивея-Мурзу. В 1577 г. Грязной был

выкуплен за умеренную сумму, но что сталось с ним после выкупа, не

известно.

Переписка Ивана Грозного и Василия Грязного охватывает общее

настроение, общий обоим дух ядовитой шутки: с одной стороны, от царя -

властной и открытой, а с другой, - от Грязного - подобострастной,

переходящей в намеки, вызывающей на близость, стремящейся найти

опору к возвращению прежних отношений. Это - переписка людей, когда-

то дружественных, но успевших остынуть друг к другу: Грозный уже

разочарован в своем любимце, но еще сохраняет к нему приязнь; Василий

же чувствует, что расположение Грозного уходит от него и стремится

поддержать его интимной, но уже осторожной шуткой, соединенной с

самой беззастенчивой лестью. Оба стремятся поймать друг друга на слове:

один - чтобы укорить насмешкой, другой - чтобы вымолить себе выкуп из

плена. Шутка, как мяч, перелетает от одного к другому, демонстрируя

находчивость обоих и слаженность выработавшейся еще за столом, «за

кушанием» в покоях у Грозного, остротной игры. Но если отвлечься от

этого общего им обоим тона переписки и вдуматься в ее содержание, то

сразу же становится ясным различно взглядов и характеров: с одной

стороны - большой государственный человек, полный заботы об интересах

государства, непреклонный в своем отказе поступиться интересами

государства ради личных привязанностей, а с другой - «Васютка» Грязной,

мастер лихой потехи, шутник и балагур, преданный и эгоистичный,

остроумный и ограниченный.

447

Первое письмо Грязного, в котором он просит царя об обмене его на

Дивея-Мурзу, не сохранилось. Но ответ Грозного дошел до нас в своем

первоначальном виде. Как и всегда, Грозный не только принимает

решения, но и объясняет их. С исключительной принципиальностью

ставит Грозный вопрос об обмене Василия на Дивея-Мурзу. Он не желает

рассматривать этот обмен, как его личную услугу Грязному. Будет ли

«прибыток» «крестьянству» от такого обмена? - спрашивает Грозный. «И

тебя, вед, на Дивея выменити не для крестьянства на крестьянство».

«Васютка», вернувшись домой, лежать станет «по своему увечью», а

Дивей-Мурза вновь станет воевать «да неколько сот крестьян лутчи тебя

пленит! Что в том будет прибыток?». Обменять Василия на Дивея-Мурзу -

это с точки зрения государства «неподобная мера». Тон письма Грозного

звучит наставлением, он учит Грязного предусмотрительности и заботе об

общественных интересах.

И вместе с тем, несмотря на всю наставительность этого письма, оно

полно вызывающей искренности, лукавой, а иногда резкой шутки к

«Васютке», как ласково называет его Грозный. Письмо Грозного, по

выражению Василия, «жестоко и милостиво». Грозный смеется над тем,

как неосмотрительно попал Василий в плен к крымцам, он напоминает ему

о былых охотничьих забавах и о шутках за столом: «ты чаял, что в объезд

[т. е. на охоту] приехал с собаками за зайцы - ажио крымцы самого тебя в

торок ввязали. Али ты чаял, что таково ж в Крыму, как у меня стоячи за

кушаньем шутити? Крымцы так не спят, как вы, да вас, дрочон, умеют

ловити...».

Постепенно раздражаясь, Грозный впадает в тон жестокой насмешки.

Он напоминает Василию, что с государственной точки зрения он самый

обычный пленник: «а доселеве такие по пятидесят рублев бывали». Разве

стоит обменивать его на Дивея-Мурзу, ставить их в одну меру: «у Дивея и

своих таких полно было, как ты».

Васютка, умевший понимать шутки Грозного и, когда нужно, обращать

их себе на пользу, подхватывает напоминание Грозного о былых шутках за

столом: «А шутил яз, холоп твой, у тебя, государя, за столом, тешил тебя,

государя, а нынеча умираю за Бога, да за тебя же, государя, да за твои

царевичи, за своих государей...». Он принимает и другой упрек Грозного -

о своем увечье - и опять-таки обращает его себе на пользу, напоминая

Грозному, что добыл он эти раны на службе ему: «А яз, холоп твой, не у

браги увечья добыл, ни с печи убился». Хоть он и будет лежать, но

постарается и лежа служить своему государю: «Мы, холопи, Бога молим,

чтоб нам за Бога и за тебя, государя, и за твои царевичи, а за наши

государи, голова положити: то наша и надежа...». Он отвечает и на упрек

Грозного за попытку сравнять себя с Дивеем-Мурзой. Но в ответе своем он

448

уже не шутит: он смиренно молит о пощаде - «не твоя б государскоя