Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

— Не один ты так думал. Хочешь анекдот…

Николаев просунул голову в кабинет и спросил:

— Можно, Эдмундас Казимирович?

— Что ж, заходи.

Сергей сел в кресле напротив стола редактора.

— Ну что, герой, все еще таскают?

— Да, — махнул рукой Николаев, — так.

— И что ты добился своим расследованием?

— Как что? — Сергей достал из кармана пачку сигарет и закурил. — Вы же слышали сколько бандитов полегло. Чего только за ними не числилось.

— А что толку лично для тебя? Только неприятности на свою голову. С работы уволили, мне выговор влепили. Бандиты на каждом углу начали перестрелки устраивать.

Редактор был прав, Николаев и его новый приятель Арнольд Криевс, сами того не подозревая, стали косвенными виновниками давно уже назревавшей войны мафиозных кланов, прокатившейся по Прибалтике, отголоски которой и сейчас были слышны не только в Союзе, но и за рубежом. Дело в том, что во время пожара сгорели не только «общак» и лаборатория, но и два набитых наркотиками «Мерседеса», принадлежавших итальянцам со шведскими паспортами, жившим в той же гостинице, что и Николаев. В тайниках этих машин по самым скромным подсчетам было обнаружено «органами» почти на пятьдесят миллионов долларов чистейшего героина. А когда речь идет о таких деньгах, мафия шутить не любит. В общем, уже через несколько часов, никого из тех «боссов», кто подписал приговор Николаю Ирбе, не было в живых.

— Ну, о чем задумался? — спросил редактор.

— Да вот думаю, куда пристроиться. Сунулся в пару мест, но везде отказали.

— Что же ты хотел? Я сам на грани увольнения. Да, приходил твой дружок и коллега Круминьш.

— Никогда он не был мне дружком. И работал он в прокуратуре.

— Он сейчас большой начальник, хочет подмять под себя нашу редакцию, занять помещение и разместить здесь какую-то политическую партию. Еще поговаривают, что директора антикварного выпускают. Уезжать тебе отсюда надо. У меня есть приятель, капитан дальнего плавания, он хочет свою мать из Москвы поближе к себе перевезти, пока еще политическая ситуация позволяет. Он с удовольствием обменяется на твою халупу здесь. Даже доплатит машиной. Она у него хоть и старенькая, но бегает ничего. Да и родственники, ты говорил, у тебя в Москве есть. Съезди, посмотри. Правда, там комната в коммуналке, но это Москва. Далеко. А у родителей тебя найдут. И приятеля твоего.

— Да не было никакого приятеля, — Сергей пододвинул к себе пепельницу и с силой потушил в ней сигарету.

— Так ты хочешь сказать, что все это ты натворил один?

— Да я вообще здесь ни при чем. Бандиты привезли меня туда и засунули в какую-то комнату. Потом приехали еще люди, начали пить, кричать, стрелять из арбалета и пистолетов. Кто-то кого-то подстрелил. Начался пожар и я сбежал. Больше ничего не знаю.

— Хорошо, а как ты оказался в милицейской «Волге»?

— Стояла машина, они стреляли, я сел и уехал.

— Не считай меня за идиота. С тобой был еще кто-то. Говорят, вы привезли какую-то магнитофонную пленку, тебя схватили, а второй ушел.

— Ну, что мне делать, если даже вы не верите. Вы же слышали, был пожар, я сел в машину и уехал, меня остановили на въезде в город. Да, подсел ко мне какой-то мужик, голосовал на дороге. Никакой пленки не было. Да, а как моя статья по поводу иприта?

— Ты же слышал, в редакцию залезли какие-то ворюги…

— Конечно, я все понимаю, — кивнул Николаев. Он столько времени потратил на работу в архивах, чтобы до конца раскопать эту историю об иприте в Балтийском море. Это было не так-то просто — найти в архивах немецкие документы относящиеся к октябрю 1944 года. Все напрасно, никому до этого нет дела.

— Сергей, неужели ты думаешь?

— Тогда зачем вы расспрашиваете о втором человеке?

 — Сергей, тебе надо уезжать из города. У меня тоже есть, — редактор сделал паузу и очень выразительно пробежал глазами по стенам, — принципы.

Николаев понял это так: есть дети и внуки, а возможно, и подслушивающая аппаратура в кабинете.

Сергей встал и, тяжело вздохнув, сказал:

— Ну ладно, я пошел.

— Зайди в бухгалтерию, я выписал тебе премиальные за первый квартал. И чтобы месяца два я ноги твоей здесь не видел. Позвони мне домой, если надумаешь насчет обмена.

Николаев вышел на улицу и оглянулся на огромное новое здание редакции. Да, неплохо такое захватить. Правда, здесь, кроме редакции и типографии, размещались и другие организации, но что стоит в это смутное время выкинуть на улицу библиотеку и парочку детских художественных студий. Нет ничего удивительного, если лет через пять эти беспризорные детишки, которых приручит и возьмет в свой «кружок» какой-нибудь воровской пахан, перережут глотки семьям нынешних сторонников теории первоначального криминального капитала.

Сергей поднял голову. Окна редакции находились на втором этаже. За темными полированными стеклами ничего нельзя было разглядеть, но Николаев мог поспорить, что главный редактор стоял сейчас у окна, поэтому он махнул ему на прощание рукой и свернул на небольшую, вымощенную булыжником дорожку, ведшую к троллейбусной остановке.