После Ельцина. "Веймарская" Россия

А печать? Газеты и журналы оппозиции? Может быть, и не генералы их редактируют, но уж наверняка и не темные люмпены. Было подсчитано, что “в одной только Москве издается свыше 30 газет и 6 журналов фашистской и антисемитской направленности… В Вологде, Екатеринбурге, Златоусте, Иркутске, Магадане, Нижнем Тагиле, Новосибирске, Тюмени, Махачкале, Днепропетровске, Минске, Новгороде выходит еще 18… Суммарный тираж только сугубо антисемитских изданий достигает, по некоторым данным, нескольких миллионов экземпляров”12. “Направленность”— слово спокойное,

249

академическое. А открыли бы вы столичную газету “Русское воскресение”, которая выходит под девизом “Один народ, один рейх, один фюрер” и публикует “Справочник патриота-черносотенца” с подзаголовками “Жиды”, “Жиды у власти” и “Гитлер - человек высокой морали”12!

И “бравые ребятки”, как называет боевиков, Татьяна Яхлакова, один из самых чутких либеральных журналистов,— это тоже уже не толпа. “Одни собирают подписи за импичмент президенту, другие тем временем формируют штурмовые отряды. Рядом с боевиками “Памяти” уже подрастают “волонтеры” Национально-республиканской партии (НРПР),^ “рабочие дружины” РКРП (Российской коммунистической рабочей партии),14 казачьи формирования РОСа (Российского общенародного союза)15 и, что существенней, готовый рекрутироваться под патриотические знамена люмпен-резерв, пока еще играющий безобидную роль клакеров вокруг Анпилова и К░. Кто даст гарантии, что эти бравые ребятки не пойдут в один прекрасный день крушить офисы и квартиры “новой буржуазии”, как это уже сделали с машинами иномарок возле Останкино?“16

Действительно, контраст исчезает. Всю оппозицию, получается, можно подать в одной цветовой гамме.

Но не будем спешить с выводами.

Пора познакомить читателя с четвертым компонентом оппозиции - с промежуточным звеном между “красно-белым” генералитетом и “коричневой” армией, с уличными вождями люмпенской толпы. Красный Дантон

Здесь есть из кого выбрать. Александр Баркашов и Виктор Корчагин, провозгласившие, что все беды России - от евреев и учиненного ими “геноцида русского народа”, лидер НРПР Николай Лысенко с его мечтой о “великой империи”— каждый по-своему интересен, а иные уже и до генералов дослужились. Возьмем, пожалуй, самого популярного из этих вождей.

Еще до октябрьского мятежа, в котором он, естественно, играл одну из главных ролей, “неистовый Анпилов”, как характеризовала его “Правда”, был признанным организатором коммунистических масс, Красным Дантоном, если угодно. В отличие от ренегатов “Памяти” Лысенко или Баркашова, он клялся “пролетарским интернационализмом” и, как мы скоро увидим, очень обижался, когда его обвиняли в антисемитизме. И все-таки в минуту откровенности у него прорывалось: “Я хочу, чтоб услышали мой предостерегающий крик - как бы здесь не поддаться сионистскому течению современного мира… В этом смысле я больший националист, чем многие патриоты”17. Философия Виктора Анпилова предельно проста: “Лично мне социализм дал все - я получил возможность бесплатно учиться, от ремесленного училища до МГУ. Считаю, меня выучил рабочий класс, а потому… клевета на наш строй , попытки приклеить ему ярлыки вроде “казарменного социализма”, “империи зла”, “тоталитарного государства” вызывают у меня внутренний протест”18. Вот и все. Человеку 250

недурно жилось в брежневском СССР (Анпилов был корреспондентом московского радио в Никарагуа), он хотел его вернуть и делал для этого все, что мог: мотался по митингам, произносил пламенные речи, поднимал массы на демонстрации, а если надо, и на штурм (и теперь на его совести кровь погибших). Он научился разговаривать с массами, он прирожденный уличный демагог.

“Белых” он презирает, считает их предателями: “Лидеры соборов, еще недавно бережно гладившие свой партийный билет и обеспечившие себе карьеру именно благодаря этому билету, вдруг заявляют о том, что им с коммунистами не по пути”19. В отличие от таких оппортунистов, Анпилов “уверен, что без советской власти не навести порядка в собственном доме”20.

Об уровне его политической компетентности говорит хотя бы такой курьез. На одном из митингов он заверил толпу, что “оккупационному режиму” в Москве осталось жить не больше нескольких месяцев, поскольку в январе 1993-го “его главного спонсора Буша сменит в Вашингтоне товарищ Пьер Руссо”21.