После Ельцина. "Веймарская" Россия

В начале психологической войны драматургия идейного конфликта более или менее выдерживалась. Российская либеральная интеллигенция старалась не опаздывать со своими репликами, доказывая народу, что не в борьбе, а только в сотрудничестве с Западом Россию ожидает великое будущее. Но конфликт ужесточался, и либералы начали отставать. Пропускать удары. Реваншистские идеологи упорно работают, развивают свою аргументацию. А либеральная интеллигенция все еще пробавляется архаической, диссидентской риторикой. Ее радикальное крыло еще с 1992 г. сосредоточилось на критике Ельцина, обвиняя его в измене демократическим идеалам Августа. После октября 93-го его полку сильно прибыло, а с начала чеченского кризиса антипрезидентские настроения стали едва ли не всеобщими. Оставлена вся работа над проектом великой демократической России. Забыта сама мысль о сотрудничестве с естественным союзником - западной интеллигенцией 18 апреля 1993 г., за неделю до референдума, фашистские погромщики разорили еврейское кладбище в Нижнем Новгороде. Удобнейший, казалось бы, повод для президента - накануне всероссийского голосования продемонстрировать стране и миру свое возмущение, заявить, что в России фашизм не пройдет. Так, во всяком случае, поступил президент Миттеран, возглавивший гигантскую антифашистскую манифестацию после аналогичного бесчинства, учиненного на еврейском кладбище в Марселе.

Однако президент Ельцин не проронил по этому поводу ни слова, Я не знаю, почему. Может быть, его помощники сочли момент неподходящим для публичного конфликта с антисемитами? Евреи, могли они рассуждать, все равно проголосуют за президента. И 72

либералы тоже. А вот как проголосуют антисемиты - еще неизвестно. Зачем же отталкивать какието слои населения перед голосованием? С точки зрения суетного политического меркантилизма они, возможно, угадали точно. Во всяком случае, лидер “Памяти” Дмитрий Васильев накануне референдума и впрямь поддержал президента. Но как выглядели их расчеты с точки зрения нравственного престижа российской демократии? Как повлияли они на ее будущее? И как должен был воспринять молчание президента имперский реванш? Сейчас нет ни малейшего сомнения, что воспринял он его как сигнал для атаки. Уже в начале мая “Правда” в нашумевшей статье “Сатанинское племя” впервые с царских времен разбудила черносотенный призрак еврейских ритуальных убийств5. А “День”, чтоб не отстать от конкурента, сообщил изумленным читателям, что “Антихрист уже родился. В Израиле, в 1962-м. Сказано, что действовать он начнет с 30 лет, т.е. с 1992 г. То, что мы переживаем сегодня — уничтожение России и православия - и есть деяния Антихриста, Князя тьмы, Сатаны”6. И сподвижники Александра Баркашова из Русского национального единства открыто объявили себя на телевидении фашистами. А в октябре они уже с автоматами в руках штурмовали это телевидение.

Счет фашистских изданий в сегодняшней России далеко перевалил за сотню. Самые радикальные из них открыто прославляют Гитлера как величайшего государственного мужа XX века. “Окончательное решение еврейского вопроса” рекомендуется России как образец для подражания. Согласно российскому законодательству, пропаганда расизма - преступление. Суды тем не менее, как правило, отклоняют такие иски, когда правозащитники их возбуждают. И даже в тех редких случаях, когда они принимаются к рассмотрению, судьи оправдывают ответчиков. Почему? Объяснение на поверхности. Единственный случай в октябре 1990-го, когда суд вынес обвинительный приговор по такому делу, окончился печально —для судьи. Андрей Муратов, приговоривший погромщика и откровенного поклонника Гитлера Смирнова-Осташвили к двум годам тюрьмы за налет на московский Дом литераторов, вынужден был бежать из Москвы и даже сменить профессию. Удивительно ли после этого, что при всех успехах рыночной реформы 65% евреев, опрошенных в России социологами летом 1993 г., сочли повторение Холокоста вероятным?7

А теперь послушаем министра иностранных дел России Андрея Козырева: “Во время визита в республики Югославии с нами ездили журналисты. Рисковали больше всех нас, высовывались, снимали честно в Сараево. И что бы вы думали? Показывать их материал наше телевидение не желает. А перед отъездом там говорили о своей живейшей заинтересованности. Рассчитывали, видимо, что получится какая-то пропаганда в пользу национал-патриотического режима в Белграде, а оказалось, что из фильма ясно: это югославская армия воюет в Сараево. Такой фильм оказался не нужен”8. 73