После Ельцина. "Веймарская" Россия

рожденных убийц, о неотвратимой угрозе того самого иностранного ига, которое не сумел навязать Гитлер. И что отвечают им другие? Что общество монетаризовано? Что нужны западные кредиты? Или что надо было подождать с шоковой терапией еще лет десять—пятнадцать? Изобретают новую “политику сдерживания” России? Просто руки опускаются. Диалог глухих!

Люди, принимающие решения на Западе, вовсе не обязаны верить мне на слово. Слава Богу, Россия пока что свободная страна. И силу имперского реванша, и его влияние на массы, на армию и политические элиты, и нарастание — в результате этого влияния - антизападных, в особенности антиамериканских настроений в стране вполне возможно измерить по данным опросов. Почему бы, в самом деле, не организовать в России соответствующую всем западным стандартам социологическую службу? И следить за динамикой этих настроений, улавливать их истоки. Прервать диалог глухих! Наладить своего рода обратную связь с публикой России и каждую неделю получать полную информацию, как отразилось в ее общественном мнении любое действие - или бездействие - Запада.

Само уже отсутствие такой социологической службы вполне, мне кажется, красноречиво говорит о том, как варварски распоряжается он, то есть Запад, тем единственныым реальным капиталом, который есть у него сегодня в России, — капиталом моральным, капиталом прозападных симпатий ее народа. В конце концов, все благодеяния, о которых хлопочут Джеффри Сакс и Мартин Мэлия, — кредиты, помощь в финансовой стабилизации, технологии - все может быть в один прекрасный день повернуто против благодетелей. И только моральный капитал - никогда. Как же можно позволить себе не интересоваться тем, в каком он состоянии, растет или оскудевает, и если верно последнее, то почему?

Но просто регистрировать еженедельное падение акций на рынке российского общественного мнения - этого, конечно, мало. Нужно еще научиться противодействовать этому падению, противопоставить идеологам реваншизма свои аргументы и свои объяснения. И нужен для этого совершенно другой инструмент. Назовем его условно “службой диалога”. Диалога с российской интеллигенцией и с массами, расколотыми, растерянными, дезориентированными марсианским 92-м, индифферентностью Запада и реваншистской пропагандой. Ни один поступок Запада в отношении России не должен остаться необъясненным в процессе этого диалога. Беспардонная ложь, распространяемая реваншистами (“Верхняя Вольта без ядерных ракет”), должна быть нейтрализована убедительными картинами великого европейского будущего демократической России. Все мифические “заговоры” и “войны против России” должны быть беспристрастно расследованы ведущими интеллектуалами и политиками Запада - только так может быть развеяна горечь, накопившаяся в ходе диалога глухих. Люди должны понимать, куда они идут и что их ждет, какие жертвы от них еще потребуются и какое будущее строят они для своих детей. И об Америке им тоже надо знать больше - и глубже - нежели преподносит им массовая продукция Голливуда. (Скажем, “12 рас68

серженных мужчин” несопоставимо предпочтительней в этом смысле очередного фильма ужасов).

Но я, кажется, увлекся. Откуда, на самом деле, возьмется социологическая служба и тем более “служба диалога”, если догмы веймарской политики продолжают царить и русский кризис попрежнему сводится к новым кредитам и шоковой терапии? А с другой стороны - откуда взяться переменам, если у людей, единственно способных их стимулировать, нет даже желания собраться вместе и обсудить происходящее?

Единственная надежда, моя во всяком случае, - на то, что за пределами этого круга есть достаточно талантливых, серьезных и мужественных потенциальных еретиков, способных оценить опасность веймарской политики и бросить вызов ее догмам. И союзников я сегодня ищу - среди них.

Глава четвертая Гадкий утенок

Я упрекаю западных экспертов, а читатель может обидеться

- за российских. Разве нет в России своих моральных и научных авторитетов? Нет сильной либеральной интеллигенции, нет свободной прессы? Вблизи виднее, как наращивает мускулы имперский реванш, меньше вероятность ошибок. Так почему же в поисках союзников я так мало смотрю в сторону России? Пришло время объясниться. Хотя бы потому, что решающие схватки с силами имперского реванша еще предстоят российской демократии. До сих пор были цветочки. Ягодки впереди.

Если по веймарскому календарю августовское противостояние в Москве 1991 г. было эквивалентно Капповскому путчу в Берлине в марте 1920-го, то кровавая попытка фашистского переворота в октябре 93-го соответствовала, скорее всего, фашистскому “маршу на Берлин” ноября 23-го. Открытые мятежи всегда производят очень сильное впечатление. Но по сценарию апогей конфронтации, пик психологической войны, должен наступить лишь после них.