После Ельцина. "Веймарская" Россия

И ведь точно! Не прошло и года после октябрьского “похода на Москву”, как разразился чеченский кризис. Если веймарский сценарий все еще нуждается в доказательствах, трудно представить себе более убедительное. В самом деле, что произошло в высших эшелонах власти? “Партия войны”, локализованная прежде, в период путчей и мятежей, в непримиримой оппозиции, стремительно передвинулась вверх, в само президентское окружение, превратившись в “клику” или “мафию”, как после начала чеченских событий окрестили ее в Москве.

Аналогичный взлет “партии войны” и решил в свое время судьбу Веймарской республики. Как? А очень просто. Президентская “клика”, во главе с генералом Шлейхером и фон Папеном, нашла вдруг общий язык с той самой оппозицией, с которой сра70

жалась в эпоху мятежей. Примирилась, так сказать, с непримиримыми. Что закончилось, как мы хорошо помним, приходом к власти в январе 1933-го лидера этих самых непримиримых по имени Адольф Гитлер.

Разумеется, правительство нового канцлера было коалиционным. И президентская “клика” имела в нем абсолютное большинство. И была она совершенно уверена, что сумеет преодолеть таким хитрым способом кризис власти и в то же время скомпрометировать непримиримых. Эта ошибка оказалась для нее фатальной. Союз с дьяволом привел ее к гибели, не только политической. Не прошло и полутора лет, как генерал Шлейхер был зарезан вместе с женой в Ночь длинных ножей, а Папен сослан в Турцию.

Не одна Чечня свидетельствует, что ядро “партии войны” и впрямь переместилось в Кремль. Теперь уже не только аутсайдер Жириновский проповедует ликвидацию этнического деления России, но и наделенный высокими полномочиями Шахрай. И не только Фронт национального спасения обвиняет Запад в ограблении страны, но и ближайшие сотрудники президента. И не только прохановское “Завтра”, но и большинство президентского Совета безопасности ратует за военное вмешательство в постсоветские конфликты. И не только баркашовский “Русский порядок”, но и государственная служба контрразведки пишет в секретном меморандуме, что “функционирование зарубежных научных центров в России направляется американскими спецслужбами и Пентагоном в сферу разведывательно-подрывной деятельности”1. Не отстает, увы, и либеральная публика. Давно ли, кажется, лишь блаженной памяти “День” мог мечтать о российском Пиночете? А теперь и вполне либеральная “Независимая газета” видит в нем спасителя: “В сложившихся условиях военный переворот в России представляется очень вероятным. Относиться к его перспективе надо спокойно… Переворот выведет из тупика, в который мы попали, откроет новый веер возможностей”2. “Новая ежедневная” придумала саркастическую формулу для этого модного настроения либеральной общественности: “Плох тот либерал, который не мечтает о диктатуре”3.

И даже это еще не все. Сам президент, всегда предпочитавший политическое решение конфликтов военному, будь то в Югославии или в Молдове, категорически отвергавший любые планы “партии войны”, покуда была она сосредоточена во враждебном ему парламенте,— вдруг уступил ее воинственным аргументам, едва зазвучали они в его окружении. Так ведь то же самое было и с президентом Гинденбургом. Он на дух не переносил Гитлера и его шайку. Но когда его “клика” стала доказывать, что сотрудничество с ними жизненно необходимо стране, - позволил себя убедить.

Метафора подтверждается. Выражаясь словами Отто Лациса, “механизм власти сломан”4. “Веймарская” Москва дословно воспроизводит все подробности крушения веймарского Берлина. По логике сценария это означает, что слабая, не укоренившаяся демократия России приблизилась к трагическому финалу. 71

Немецким либералам в 1930-е не удалось его предотвратить. А как выглядят шансы русских либералов? Попробуем их взвесить.

Для непримиримой оппозиции, как мы помним, враг номер один - Запад. Пока вызревают, трудно и медленно, теории Русского пути, эта ненависть, как общий идеологический знаменатель, соединяет, казалось бы, несоединимое — националпатриотов, считающих себя наследниками белогвардейцев, с наследниками большевиков, вышвырнувших их с родной земли, “коричневых” нацистов со вчерашними демократами”перебежчиками”, уличных малограмотных скандалистов и боевиков с утонченными интеллектуалами и проповедниками средневековой мистики, православных с язычниками.

Чудище огромно,

стозевно… Не будем себя запугивать - идеология борьбы с Западом не вышла еще из лабораторной стадии, не стала, по выражению Маркса, материальной силой. Но общие ее очертания уже просматриваются, и родовое сходство с фашистской идеологией, взорвавшей Веймарскую республику в Германии, угадывается вполне.