После игры

Я увидел, как мой отец последовал за ним, и понял, что он тоже собирается что-то сказать. Я не мог этого позволить. Не здесь. Ему нужно было уйти.

— Такими темпами мы не сможем вернуться после перерыва с чудом. Где твоя голова?

Я указал на человека, который шел к нам.

— Почему он на этом чертовом поле?

Тренер повернулся, чтобы посмотреть на моего отца, а затем снова на меня, нахмурившись.

— Твой отец?

— Он не играет в футбол, он не тренер. Вы видите здесь еще чьего-нибудь отца? Ему нужно на хрен подняться на трибуны, где ему самое место.

— Брейди! — в голосе отца звучало предостережение, которое я редко слышал от него.

— Не смей делать мне замечание, ты, изменяющий мешок дерьма. Я не хочу, чтобы ты был здесь! Ты мне здесь не нужен. Я не могу смотреть на тебя, мать твою! — Теперь я кричал, и некоторые из моих товарищей по команде могли услышать меня. Мне просто было все равно.

Услышав мою тираду, он замер и недоверчиво уставился на меня. Было ли это потому, что я кричал на него или потому, что я назвал его изменщиком? Я не был уверен.

— Тебе нужно покинуть поле, Бун. Очевидно, здесь есть семейные проблемы, и вы всё можете решить это дерьмо за пределами поля. Но сегодня мне нужна голова мальчика в игре. Ты влияешь на это.

— Нам нужно поговорить об этом. Ты не знаешь всего, — сказал отец, понизив голос.

Я шагнул к нему и посмотрела ему в глаза.

— Я, блядь, видел тебя. Я. Видел. Тебя. С. Ней. Убирайся с моих глаз. Убирайся с моего поля. Уходи.

Я подождал, пока он моргнет и отвернется от меня. Он все понял. Не говоря ни слова, он прошел мимо меня к выходу. Меня чуть не стошнило. Снова. Разговаривать с отцом в таком тоне было тяжело. Так сильно ненавидеть его было больно. Мы были близки всю мою жизнь.

Это было все равно, что оторвать частичку от тела и выбросить ее. Я повернулся к трибунам и увидел, что Райли встает. Ее пристальный взгляд был прикован ко мне, и я мог видеть её беспокойство отсюда. Она выглядела так, будто вот-вот сбежит сюда. Сама мысль об этом заставила меня улыбнуться. Не много, но достаточно, чтобы напомнить мне, что я не один. Она была здесь.

— Ты можешь это сделать? — Спросил тренер, возвращая меня к насущной проблеме.

— Не знаю, — честно признался я.

Он вздохнул и провел рукой по своей почти лысой голове.

— Я пока не могу поставить в игру Хантера. Он не готов к этому.

Они все нуждались во мне. Это было на моих плечах. Это не было мечтой моего отца. Это была моя мечта. Никто не мог взять мою мечту или заявить о ней как о своей собственной. Райли научила меня этому. Она была права. Я глубоко вздохнул и снова посмотрел на нее. Я слегка кивнул ей, давая понять, что со мной все в порядке. Потом я стал искать свою маму. Отец не вернулся и не сел рядом с ней. Она тоже смотрела на меня. Я кивнул ей тоже и повернулся к своему тренеру.

— Я готов.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Слава Богу.

Уэст ждал меня. Он не подошел к нам, но я знал, что он внимательно наблюдал.

— Какая — то серьезная хренотень. С тобой все в порядке? — сказал он, когда я встал рядом с ним.

Я пожал плечами.

— Теперь я могу играть. Но нет, я сомневаюсь, что еще долго буду не в порядке.

— Это как-то связано с твоим отцом?

Я просто кивнул.

— Черт, — пробормотал он.

— Да, черт, — согласился я.

Наша защита не дала им забить, и взгляд Гуннера встретился с моим.

— Ты в порядке?

— Достаточно, чтобы выиграть эту игру, — сказал я ему.

Затем мы втроем побежали к полю, а остальные заняли линию атаки. Пришло время забивать. Я должен был выровнять табло до перерыва, и у меня было четыре минуты и тридцать шесть секунд, чтобы сделать это.

— Мы управляем этой игрой, — сказал я Уэсту, и он кивнул. Это означало, что он в деле.

С быстрой передачей я отдал Уэсту мяч, и он взял его и сделал первый тачдаун. Как раз то, что мне нужно. Еще один такой, и я передал его Гуннеру. Он мог запустить его.

И именно так и произошло.

Толпа ликовала, когда последние десять секунд отсчитывали первую половину игры. Нам удалось сократить отставание до перерыва.

Я поднял глаза и увидел, что Райли смотрит на меня. Просто смотреть на нее помогало мне. Знать, что она была там. Я хотел посмотреть на маму и убедиться, как она, но если бы отец сел рядом с ней, я бы разнервничался. Я не хотел его видеть. Мне нужно было освободить голову, и готовиться к последнему тайму.

— Какого черта твой отец сделал, чтобы так вывести тебя из себя? — Спросил Гуннер, когда мы вошли в раздевалку.

— Заткнись. Господи, Гуннер, — с отвращением рявкнул Уэст.

Сейчас я ничего не мог им сказать. Моя мать еще даже не знала, но она узнает. Мой отец признается во всем. И тогда моя семья развалится. Ничто уже никогда не будет прежним.

— Давай сначала сосредоточимся на победе в этой игре, — сказала я ему, затем пошел впереди них обоих и вошел в раздевалку со знакомым мне запахом пота, дезодоранта и желания победить.

Отвали, Серена

ГЛАВА 43

РАЙЛИ