После мира. Под серым небом

Охотник нырнул в темный провал двери. Густо заросшие лесом бывшие улицы города опустели. Лишь кое-где в темно зеленом ковре виднелся старый, раскрошившийся бетон. Под пологом листвы было совсем темно. Тишина настораживала. Особенно тех, кто знал, мертвый город на берегу Оки не был пуст. Да, люди покинули его, но им на смену пришли иные хозяева. Другого выхода из этого здания не было, и Хазар приготовился ждать возвращения цели. Осторожно осмотрев выбранное место, воин присел и задумался. Здание, в котором он прятался, пострадало гораздо сильнее: ни крыши, ни даже большей части стен давно не было. Только кирпичные, рассыпающиеся от неосторожного прикосновения заборчики по пояс высотой, да прощупывавшийся под слоем мягкого мха бетонный пол, вот и все, что напоминало: когда-то тут жили люди. Смеялись, грустили, ненавидели и любили друг друга, и вряд ли кто-то мог тогда предположить, что весь привычный им мир канет в небытие в огненном шторме последней войны.

Хран не стал скидывать рюкзак, лишь привалился плечом к относительно целому участку стены и погрузился в воспоминания событий месячной давности. Когда они с Анзором поучаствовали в предотвращении покушения на князя, Хазар проводил друга до Города и отправился к бункеру корпуса. Добраться было не сложно. Такое впечатление, что вся местная живность затаилась в своих норах, чего-то выжидая. И даже вездесущие пигмеи ни разу не попались на глаза. Через несколько дней такого мирного пути воин добрался до места назначения. И привычный ему мир в очередной раз испытал потрясение. На месте бункера был еще местами дымящийся, огромный котлован в земле. Несколько тел погибших в обороне хранов, нетронутые лежали у входа. А сам вход в святая святых корпуса представлял из себя нагромождение обломков бетона. Одна створка ворот валялась неподалеку, сильно покореженная взрывам. Случившееся не укладывалось в голове. Кто? Кто мог такое сделать? Речь даже не о мотиве, независимая и все еще могущественная организация мешала многим. Но у кого в этом мире хватило бы сил сотворить подобное. Ответов на эти вопросы воин не мог найти.

Как в бреду, воин бегал по развалинам, рискуя провалиться в какую-нибудь яму и искал. Искал следы, знаки, что-нибудь, что позволило бы пролить свет на произошедшие события. Падение корпуса практически равнялось падению всего мироустройства для хранов. К вечеру, устав лазать по развалинам, и до крайности перепачкавшись в бетонной пыли и грязи, Хазар смог немного собрать мысли в кучу. Отныне правила игры поменялись. Теперь он сам по себе, и кроме руководства теряет доступ к огромным ресурсам подземных хранилищ. Никакого больше оружия древних дававшего ему превосходство при встрече с практически любым противником. Хороня павших товарищей, воин уже почти успокоился и попытался прикинуть свои дальнейшие действия.

Вариант первый, раз корпуса нет, то и он больше не хран, а значит нужно оставить блуждания и осесть где-нибудь. В Городе, например. Возможно, его даже примут в дружину князя. Или даже совсем оставить воинскую стезю и попробовать пожить мирно. Но это уже совсем странно.

Вариант второй, потратить остаток жизни на поиски и месть тем, кто напал на корпус.

И третий, к которому Хазар склонялся, довершить начатое дело. В конце концов, пришествие на эти земли половецкой орды это последнее, что хотелось бы увидеть.

Наконец погребальный костер был готов, хран щелкнул кремнем и зажег огонь. Храны не хоронили своих мертвых в земле, но сжигали тела, чтоб души павших воинов уходили ввысь, за вечный полог туч, к предкам и богам покровителям, а не томились под ногами у живых.

– Доброго пути, братья! Встретимся за кромкой. – позже воин был готов поклясться, что видел как духи погибших вырывались из огня и в дыму возносились к низкому небу.

Когда костер прогорел, воин уже принял решение. Корпус жив, пока жив хоть один из хранов. А значит, он обязан продолжить дело. А ресурсы…ну что ж, время переходить на средневековое оружие. Хотя для местных оно и не средневековое, а вполне себе современное. Все же рубиться на мечах его учили лучшие инструкторы. Нужно бы только раздобыть прямой клинок, он привычней сабли. Да и лук со стрелами не помешает. Из огнестрельного остался пистолет, но запас патронов ограничен, а пополнить его негде.

У одного из павших хранов Хазар, мысленно попросив прощения у погибшего, забрал меч. Прямой, обоюдоострый клинок шириной в три пальца, плавно сужался к острию, а ближе к рукоятке был намертво затуплен. У самого основания клинка располагалось клеймо в виде символа корпуса. Щит и меч. То, что нужно. Оружие павшего брата сослужит свою службу в его руках.