После огня идёт снег (ЛП)

- О, я знал, - настойчиво продолжал Кили, - С того самого момента, как я увидел её, я знал, что она не для меня. Ты знаешь, что со мной не так? - он резко взмахнул рукой, чуть не расплескав недопитое пиво, - Я никогда с’бя не слушаю. Я просто пру напр’лом и втягиваю в это себя и других.

- Слушай, парень. Говорю тебе, сегодня ты хорошо поработал, - говорил Бофур, пока Кили допивал свой эль, - Ты ничего больше сделать не мог, а от таких разговоров толку не будет.

Молодой гном с отвращением глянул в свою пустую кружку и отодвинул её на край стола.

- С меня хватит. Я п’шёл домой.

Он поднялся со стула, и окружающий мир угрожающе закачался. На какое-то мгновение Кили с надеждой подумал, что гора сейчас и впрямь низвергнется на него и положит конец его страданиям.

- Парень, ты не в том состоянии, чтобы куда-то идти, - добродушно заметил Бофур.

- Точно.

- Наш дом недалеко отсюда. Мы с Бифуром присмотрим за тобой, а рано утром отведём домой.

Бофур допил своё пиво и подошёл к Кили. Тот с благодарностью обнял товарища за плечи и позволил старшему (и намного твёрже стоящему на ногах) гному увести себя из пивной. Последние слова морийца на мгновение отвлекли его от мыслей о собственном разбитом сердце. Он подумал, что лучше бы Бофур не беспокоился о том, чтобы отправить его домой слишком рано, потому что Кили не сомневался, что к тому времени он будет чувствовать себя крайне паршиво.

**********

Тауриэль не была удивлена, обнаружив, что Зеленолесье находится не так уж далеко от Кили, чтобы помочь ей не думать о нём. В конце концов от леса до Эребора было всего два дня верховой езды. И дело было не только в том, что здесь онга встретила Кили, просто именно он впервые придал ей мужества и уверенности для того, чтобы покинуть свой дом. И теперь, снова гуляя между знакомых деревьев, она всё ещё чувствовала притяжение внешнего мира, тоску в сердце, которая всегда будет напоминать ей об одном молодом, беспокойном гноме.

Нет, она не сможет оставаться здесь долго. Она должна проститься со своим королём, с близкими друзьями и снова отправиться… куда-нибудь. Тауриэль пока не знала, куда. В Холлин через горы? Вниз по Великой реке, а потом в Рохан? Или, возможно, она отправится ещё дальше на юг, чтобы увидеть море? Войдя в приёмную королевского дворца, она решительно направилась в покои Трандуила, когда услышала знакомый голос, зовущий её по имени.

- Тауриэль! Meldis!*

Обернувшись, она увидела принца, который стоял рядом с группой стражников, с которыми только что разговаривал. Она видела их, но была слишком погружена в собственные мысли и не заметила вспышки ярких светлых волос старого друга. Было довольно неприятно осознавать, что она оказалась настолько рассеянной, но Тауриэль старалась не думать о том, что в последний раз она была в этих залах вместе с Кили.

- Леголас! - выдохнула она, - Я не думала, что встречу тебя здесь.

- Я приехал домой на сезон, - объяснил он ей, - Скоро минует восемьсот лет со дня смерти моей матери, и я не мог позволить отцу предаваться воспоминаниям о ней в одиночестве.

Поражённая, Тауриэль кивнула. Она знала, что покойная королева всегда была камнем преткновения между Леголасом и его отцом, и теперь была удивлена тем, что принц так скоро вернулся из своего добровольного изгнания, особенно потому, что это произошло по той самой причине, которая когда-то вызвала разрыв в отношениях отца и сына. И всё же, возможно, это было не так уж и странно, что женщина, которую они оба любили, наконец-то начала примирять своих мужа и сына.

- А что привело сюда тебя? - продолжил Леголас, его лицо стало замкнутым и застенчивым, хотя на нём читался интерес, - Я слышал, что ты стала посредником между лесом и горой.

- Я ухожу навсегда, - сказала Тауриэль, сама удивляясь тому, с какой лёгкостью говорила ему об этом, - Мне там больше не место.

- Что? - лицо эльфийского принца исказилось от изумления, - Но мне сказали, что ты и племянник короля гномов…

- Всё кончено.

Взгляд Леголаса стал жёстким.

- Он ввёл тебя в заблуждение…

- Нет, - оборвала его Тауриэль, - Кили ни в чём не виноват. Просто наше совместное будущее стало невозможным. Политика иногда бывает жестокой.

- Ах, - Леголас внимательно наблюдал за ней, и хоть его подозрения ослабли, но не рассеялись окончательно. И всё же, когда он заговорил, в его голосе звучало сочувствие, - Мне жаль, - и, помолчав минуту, добавил, - Прости меня.

- Да, - тихо ответила она.

Она знала, что с самого начала он не одобрял её чувства к Кили, но она не могла потерять из-за этого кого-то ещё, тем более давнего и дорогого друга. Тауриэль чувствовала, что снова готова расплакаться. Эта новая тенденция терять контроль над своими эмоциями очень огорчала её. Сможет ли она когда-нибудь вернуть своё былое самообладание, или же любовь к смертному навсегда сделала её слабой?

- Я так рад видеть тебя, - сказал Леголас, и теперь звук его голоса показался ей тёплым и знакомым, как раньше.