После отбоя

И все же он не переставал посещать его и думать все о том же, о ходе строительства завода. Наступил май, а они так и не сумели выровнять прошлогодние ухабы. Дорого обошлись тресту неподготовленность к зимним и весенним работам, перебои в поставке стройматериалов и оборудования, разлад с субподрядными организациями, нарушение ритмичности в работе, потеря части квалифицированных кадров. Многое уже сделано, вероятно, в июне войдут наконец в график — наверстают упущенное. Но каких поистине нечеловеческих усилий потребовала эта борьба за выполнение плана от коллектива строителей!

Да если бы только это! Вот даже сегодня, в воскресенье, на холме Юности Семен Иулианович вспомнил недавние телефонные звонки…

— Долго вы будете конфликтовать со своими заместителями? — допрашивал кадровик главка, хотя следовало бы назвать конкретно: с Магидовым, который сам демонстративно отошел от дел, прикрылся справкой врача.

Спецкор местной газеты Анатолий Силыч без обиняков, будто закадычному другу, советовал Скирдову:

— Хватит вам, Иулианович, переливать из пустого в порожнее, что было, то мхом поросло. Заказали бы столик в «Енисее», посидели вечерок, отоспались, а наутро сообща, дружно взялись наверстывать упущенное. А междоусобица чревата большим ущербом для обоих: Магидов умеет постоять за себя, да и тылы у него крепкие.

Вслед за этим разговором — звонок Зины, секретаря городского комитета комсомола. Семену Иулиановичу почудилось, будто по телефонным проводам проникал и дым от ее папиросы.

— Товарищ Скирдов, вам не надоело склонять мое имя? — хрипловатым, прокуренным голосом спросила она.

— Боже вас упаси: не склонял, не склоняю и не собираюсь склонять. Ищите авторов по другим телефонам.

— Почему выгнали из треста Мару Сахаркевич? — продолжала допрашивать Зина.

— К сожалению, она сама ушла, вопреки нашему желанию.

— Что-то много талантливых людей ушло вопреки вашему желанию.

— Например?

— Вараксин, Захаревский, Сахаркевич… Перечислять дальше?

— Как вам угодно.

И почти сразу звонок представителя горкома партии:

— Как дела, Семен Иулианович?

— Движутся, но, к сожалению, медленнее, чем хотелось бы, — с той же неопределенностью ответил Скирдов.

— Ну а что нужно предпринять, чтобы двигались быстрее?

— Мы направили в главк наши предложения.

— Читал, — ответил представитель горкома, или «направленец», как его называли в тресте. — И спецкора, Анатолия Силыча, и секретаря горкома комсомола Зину заставил прочесть. Ваши выводы убедительны. Не нужна ли моя помощь? Кстати, как у вас отношения с директором железобетонного Снеговым?

— Прекрасные. Если бы все поставщики были так точны и надежны, мы бы зашагали размашистее.

— Надо добиваться и от других аккуратности. Вы теребите, теребите меня, ко всем местным поставщикам подберем ключи. Я на бюро горкома признался, что недоработка прошлогоднего плана Алюминстроя и на моей совести. Бывает, скользим по поверхности.

У Семена Иулиановича потеплело на душе после этой беседы, не рассчитывал он на такое признание работника горкома, в прошлом отстаивавшего планы Магидова.

Размышления на холме Юности, хорошая прогулка, крепкий сон взбодрили Скирдова, наутро он отпустил машину, пошел пешком на работу.

Секретарша в ответ на бодрое приветствие Скирдова не удержалась, спросила:

— Хорошие известия, Семен Иулианович?

— День прекрасный, солнечный, а какой сибиряк солнышку не улыбнется? — отшутился управляющий.

Он и по телефону ответил бодро, но, по мере того как усиливалось гудение дальних проводов, лицо Скирдова принимало будничное выражение. Опять повторение пройденного. Работник республиканского министерства доискивался, почему в тресте несправедливо относятся к главному инженеру, почему личная неприязнь отражается на решении крупных проблем, которые поднимает Магидов? Ведь именно эти проблемы помогли бы вывести трест из тупика. А когда управляющий пытался объяснить, что еще ни разу в своей жизни не прибегал к наветам, его бесцеремонно перебили: в министерстве известно имя Магидова, он выделяется эрудицией, научным подходом к планированию, прогнозированию, использованию вычислительной техники, к нему не грех прислушаться и тем, кто стоит на ступень выше…

Скирдов был обескуражен: ему не дали произнести ни одной фразы, а в наборе громких слов о планировании, использовании вычислительной техники прослушивался лексикон Магидова. Семен Иулианович не разобрал даже фамилии работника министерства, и переспросить не дали, положили трубку.

А на другой день его вызвал по ВЧ начальник управления кадров этого министерства и сразу с претензиями:

— Товарищ Скирдов, когда у вас прекратится тяжба среди руководящих работников треста?

— Я не начинал ее, — по-возможности спокойно ответил управляющий.

— Семен Иулианович, я считал вас хорошим хозяином, способным навести порядок в собственном доме, а вы план завалили, людей распустили, на вас пишут, жалуются, вы же отмалчиваетесь. Может, министерскую комиссию направить для наладки машины Алюминстроя? Ну что же вы молчите?

— Если считаете нужным, направляйте.