После Победы

Через три дня бесполезных мучений она решила зайти с другой стороны. Теперь каждое утро я занималась медитацией. Если сначала я не понимала смысла в этом, то со временем научилась очищать разум от мыслей и чувств. Мне даже понравилось. Дела с магией пошли значительно лучше. Мысли о Владе уже не мешали жить, а воспоминания о доме не вызывали такой тоски, как раньше.

…

Когда весна окончательно повернула к лету, Берен нашёл способ выбраться из деревни. Как и Влад, он договорился с кузнецом, чтобы выехать в Киар.

С приходом тепла в деревне стало намного больше работы для нас с Хелен. Началась пашня, скот стали выпускать на выпас. Жизнь запела, заиграла весёлыми песнями. На рассвете в поля выезжала техника – огромные машины с тарахтением проплывали по просёлочной дороге мимо нашего дома.

И снова мы собирали продукты в дорогу. Только теперь для Берена. Сушили мясо и хлеб, варили сыр. Берен то хмурился, то напевал себе под нос деревенские песенки. Странно было осознавать, что я привязалась к нему. Складывала еду в его сумку и думала о том, как тоскливо, наверное, будет нам с Хелен тут вдвоём. Без этих песенок, без шуток про плохое воспитание и вечерних рассказов о приключениях на службе ищейки короля Марка. Несколько раз он заговаривал о принцессе и, мне показалось, что он не питал к ней, то есть ко мне, особой неприязни. Он считал, что “девочка попала в политическую игру и было бы лучше, чтобы её никогда не нашли”. Я была с ним согласна, хоть и знала, что рано или поздно,, принцессе придётся выйти в свет. Политическая обстановка в Амрейте накалилась. Слухи о принцессе просочились в массы и дошли до глав соседних государств. Мой дядя – король соседней Рампии начал предъявлять претензии Марку, обвинил его в узурпации власти и стал угрожать началом военных действий. Теперь меня искали не только Амрэйтские ищейки, но и Рампийские. Нелепая надежда на то, что однажды обо мне все забудут, таяла, как восковая свеча.

В день отъезда Берена мне пришлось сопровождать его до дома кузнеца.

– Елия, а ты не хочешь уехать? – неожиданно спросил Берен.

– Я ещё учусь же. – я нервно рассмеялась. – Куда мне уезжать? И зачем?

– А тебе не хочется мир увидеть? – Берен посмотрел на меня серьёзно. Даже слишком. Невольно вспомнились подозрения Хелен.

– Может быть. Но не сейчас, Берен. Мне надо доучиться.

– Значит не поедешь со мной? – он хохотнул и зарылся рукой в волосах.

– Эй, а ты мне сбежать предлагаешь?

– Ну, как бы, да.

Я снова засмеялась, скрывая смущение.

– Нет, Берен. Прости.

– Ничего.

Почти всю оставшуюся дорогу мы шли молча. Я переваривала его слова, а он о чём-то думал. Не могу сказать, что я не догадывалась о происходящем, но не думала, что он решится на это предложение.

– А сколько ты ещё будешь учиться? – снова спросил он.

– Не знаю. Это же не чтение, тут нет ничего определённого. – я пожала плечами и улыбнулась. Иногда умение притворяться дурочкой оказывается полезным.

– Тогда я приеду, как-нибудь, и мы ещё пообщаемся на эту тему.

– Если это ещё будет иметь значение. – я хихикнула. Он посмотрел на меня укоризненно. Мы дошли до ворот кузнеца и остановились. Берен ковырнул пальцем деревянную калитку, посмотрел в сторону и, наконец, проговорил:

– Прощай, Елия. И спасибо тебе.

– Прощай, Берен. Я рада, что нашла тебя.

Он сжал меня в объятиях на несколько секунд и, не оглядываясь, зашёл в калитку, а я отправилась обратно. Можно было, конечно, заглянуть на рынок, но мне не хотелось. Настроение было не то. Я и грустила и радовалась одновременно. С одной стороны – я привыкла к Берену, с другой, меня стало напрягать его внимание и неизменно преследующее меня чувство вины. Хорошо, что он уехал. Мысли невольно вернулись к Владу. Как он там? Что делает? Когда он уезжал я тоже чувствовала облегчение. Я много думала о нём в эти месяцы. О том, что нам надо было поговорить о нас. Расставить точки и закончить отношения нормально. Но это сейчас я рассуждала так, а сердцем понимала, что не смогла бы ничего закончить и ничего умного сказать не смогла бы. Даже тогда, спустя почти год после его отъезда, не получив ни одной весточки, я продолжала любить его. Это была моя отрада и моя боль.

11. Елия.

Со дня отъезда Берена, моё обучение магии пошло по усиленной программе. Казалось, что Хелен решила избавить меня от любых мыслительных процессов, не связанных непосредственно с волшебством. Я была не против. У меня получалось. А может быть она и сама скучала по Берену? Кто знает?