После похорон

— Они интересуются передвижениями всех родственников миссис Ланскене в день убийства, — чопорно ответил Пуаро.

— Вот это уж совсем ни к чему. — Теперь Майкл заговорил печальным, доверительным тоном.

— Неужели?

— Больше, чем вы можете подумать! В тот день я сказал Розамунде, что у меня ланч с неким Оскаром Льюисом.

— А в действительности его не было?

— Нет. В действительности я ездил на встречу с женщиной по имени Соррел Дайнтон — довольно известной актрисой. Мы играли с ней вместе в последней постановке. Как неудобно получилось — полиция такой ситуацией, может быть, и удовлетворится, а вот Розамунда…

— Ах вот в чем дело! — Эркюль напустил на себя вид скромника. — Так у вас уже были трения по поводу этой маленькой дружбы?

— Ну да. Более того, Розамунда заставила меня пообещать ей, что я больше не буду встречаться с этой женщиной.

— Да-да, я понимаю, что это может привести… Entre nous[48], вы были с этой женщиной любовниками?

— Да, так получилось. Не могу сказать, что она мне особенно нравилась…

— Но она на вас «запала»?

— Довольно надоедливая особа. Некоторые женщины бывают очень прилипчивыми. Хотя, согласитесь, полицию это в любом случае должно удовлетворить.

— Вы так думаете?

— Трудно себе представить, что я зарубил Кору топором в то время, когда приятно проводил время с другой женщиной на расстоянии многих и многих миль от нее. У Соррел дом в Кенте.

— Понятно, понятно. И эта мисс Дайнтон даст показания под присягой?

— Думаю, это ей не очень понравится, но, поскольку речь идет об убийстве, выбора у нее, боюсь, не будет.

— Она бы дала показания, даже если б вы не были вместе с ней в тот день.

— Что вы имеете в виду? — Внезапно Майкл помрачнел, как туча.

— Женщина к вам неравнодушна. А когда женщины неравнодушны, они готовы подтвердить и правду, и неправду.

— Уж не хотите ли вы сказать, что не верите мне?

— Верю ли я вам или нет, не имеет никакого значения. Убеждать вы будете совсем не меня, а инспектора Мортона, — улыбнулся Пуаро, — который, кстати, только что вышел на террасу через боковую дверь.

Майкл Шайн резко повернулся на каблуках.

Глава 23

I

— Я узнал, что вы находитесь здесь, месье Пуаро, — сказал инспектор Мортон, когда они с сыщиком прогуливались по террасе. — Я приехал вместе с суперинтендантом Парвеллом из Мэтчфилда. Ему позвонил доктор Ларраби. Он рассказал о произошедшем с миссис Лео Эбернети, и суперинтендант приехал задать несколько вопросов. Доктору все это не очень нравится.

— А как здесь появились вы, мой друг? Ведь до вашего Беркшира отсюда очень далеко, — поинтересовался Эркюль.

— Я тоже хотел задать несколько вопросов. А все люди, которым я хотел их задать, по странному стечению обстоятельств собрались именно здесь, — ответил полицейский и, помолчав, добавил: — Признавайтесь, ваша работа?

— Да, моя.

— И как результат — миссис Лео Эбернети без сознания.

— Моей вины в этом нет. Если б она пришла ко мне… Но она этого не сделала. Вместо этого стала звонить своему адвокату в Лондон.

— И вот в тот момент, когда она раскрывала перед ним душу, — вдруг ТРАХ!

— Вы правы — ТРАХ!

— И что же она успела ему сообщить?

— Очень мало. Она дошла только до того, что смотрела на себя в зеркало.

— Ну, что же, — произнес инспектор философским тоном. — Женщины иногда это делают. — Он внимательно посмотрел на бельгийца. — Это наводит вас на какие-то мысли?

— Да. Я думаю, что знаю, что она хотела сказать.

— Лучший в мире предсказатель. Вы всегда им были. И что же это было?

— Простите, а вы ведете расследование смерти Ричарда Эбернети?

— Официально — нет. Но если оно имеет отношение к смерти миссис Ланскене…

— Несомненно, отношение оно имеет. Однако я попросил бы вас, друг мой, дать мне еще несколько часов. Тогда я буду знать, правильными ли были мои предположения. Прошу заметить — только предположения. Если это…

— Что «если это»?

— Тогда я смогу представить вам в руки неоспоримое доказательство.

— Это нам точно не помешало бы, — с чувством заметил инспектор Мортон и вопросительно посмотрел на Пуаро: — Что вы там скрываете?

— Ничего. Абсолютно ничего. Поскольку то доказательство, которое я придумал, может не существовать. Я ведь вычислил его дедуктивным методом, основываясь на обрывках разных разговоров. И я могу, — это было сказано совершенно неубедительным голосом, — ошибаться.

— Такое с вами случается довольно редко, — улыбнулся Мортон.

— Вы правы, хотя должен признаться — скорее, вынужден признаться, — что иногда это происходило.

— Что же, должен сказать, что рад это слышать! А то вечно быть правым — это, должно быть, так скучно…

— Я этого не нахожу, — заверил Пуаро инспектора, который опять рассмеялся.

— И вы хотите, чтобы я повременил со своими вопросами?

— Нет-нет, отнюдь! Работайте по своему плану. Полагаю, вы не планируете кого-то арестовывать?

— Для этого слишком мало улик, — покачал головой инспектор. — Ведь для ареста нужно разрешение прокурора, а до этого нам еще очень далеко… Нет, мне просто нужны заявления от некоторых лиц о том, где они находились в означенный день. С одним из них надо будет вести себя поосмотрительнее.