После потопа

Раздался глухой гул. Что это – вода хлещет через пробоину? Вокруг разносились крики. Немного растерявшись, я кое-как встала, готовая бежать обратно и снова мастерить зажженную стрелу.

Корабль «Черной лилии» ринулся на нас. Вода по обе стороны от его носа вздымалась пенными гребнями. Сейчас они протаранят наш борт!

– Беги! – раздался за спиной крик Абрана.

Он схватил меня за руку, дернул в сторону и швырнул на палубу.

«Черная лилия» врезалась в «Седну». Удар отдался в позвоночнике, будто толчок землетрясения. На обоих кораблях люди попадали на палубу. Нас развернуло, наши паруса больше не забирали ветер и бессильно обвисли. «Седну» накренило вправо. Я уж думала, мы все попадаем в море, но тут оба корабля выровнялись. Пираты забросили к нам абордажные крюки. Они вонзились в планшир. «Черная лилия» старалась подтянуть нас как можно ближе. Теперь «Седне» не уйти.

«Сейчас перелезут к нам», – отстраненно подумала я. В голове был туман, мысли перепутались.

Томас кинулся к абордажному крюку и перерезал трос мачете. Пираты забросили другой крюк.

Я сунула потухшую стрелу в колчан на спине и перевесила лук на грудь. Подползла к люку, открыла, спрыгнула вниз – и ухнула в ледяную воду. У меня дыхание перехватило.

– Мама!

Я прищурилась. Вгляделась в темноту трюма и наконец заметила силуэт Перл. Она вся дрожала, стоя по щиколотку в воде в коридоре между кладовой и общей спальней. Пахло плесенью, соленой водой и порохом. Все эти запахи сливались в резкую, едкую вонь, которая облепила меня со всех сторон, будто грязная рука, зажавшая нос и рот.

Перл прижимала к груди мешок. Изнутри доносился шорох, мешковина топорщилась. Змеи сворачивались в кольца и ползали друг по другу. Ну конечно – сбегала в спальню за этими ползучими гадами!

– Холодно, – прошептала Перл.

Я кинулась к ней, разбрызгивая воду, и подхватила дочку на руки. Рев воды, хлеставшей через пробоину, заглушал все звуки на палубе. Казалось, будто мы стояли под водопадом. Я кинулась по коридору к люку, поставила Перл на трап и подтолкнула вперед. В голове крутилась только одна мысль: когда корабль захватят пираты, Перл здесь быть не должно. Каноэ по-прежнему висело на стене кают-компании. Надо добраться до него как можно быстрее. Даже если не сумеем доплыть в Долину, может быть, это удастся ей.

Наверху из-за дыма ничего нельзя было разглядеть. Я подняла голову и увидела, как пылает наш грот. Над нашими головами небо заволакивали черные клубы дыма. Марджан раскачивалась на штормтрапе. Одна рука залита кровью, второй она пыталась выплеснуть из ведра воду на горящий парус.

Повсюду крики, топот, выстрелы из винтовок. Иногда всеобщий хаос прерывали взрывы бомб, гремевшие регулярно, будто бой часов на башне. Несколько мужчин на борту корабля «Черной лилии» держали трап с крюками и поворачивали под нужным углом. Наконец выпустили его, и крюки вонзились в наш планшир.

Передо мной Джесса заряжала винтовку. Раздался выстрел. Она дернулась всего один раз и рухнула на палубу, будто тряпичная кукла.

Мы с Перл обежали кают-компанию по левому борту. Скорее к каноэ! Пальцы онемели так, что никак не получалось распутать узлы на тросе. Наконец я их развязала. Перл взялась за один край каноэ, я за другой.

Мы спустили каноэ за борт. Пропускали трос между ладонями, пока не перестали чувствовать вес лодки. Я сдернула со стены кают-компании штормтрап, продела в скобу на планшире и перебросила через борт.

Перл была обута в теплые сапоги, которые я для нее купила. Я наклонилась и покрепче затянула шнурки.

– Плыви к берегу. Промочишь ноги – достань из мешка кремень и разведи костер. Пока сапоги не высохнут, дальше не иди, поняла?

Перл кивнула.

– Скорее, – поторопила я и подтолкнула дочку к планширу.

Перл отпрянула и помотала головой.

– Вода холодная, – произнесла она.

– Я тебя не вплавь отправляю, – возразила я. Моя решимость таяла, и я заговорила строже: – А ну слезай по трапу.

Перл сморщила лоб, ее подбородок затрясся.

– Не хочу одна…

Сердце билось о грудную клетку, будто копыта несущейся лошади. Стоило поглядеть в глаза Перл, и казалось, что вот-вот разорвусь пополам. Поэтому я перевела взгляд на море. Попыталась представить, как она поплывет на каноэ между айсбергами. Вперед, к земле.

Больше всего на свете мне хотелось уплыть с ней, сбежать с тонущего корабля, отправиться в Долину и найти Роу. «Ты же обещала Перл, что никогда ее не бросишь», – пронеслось в голове. Все связки, все суставы в моем теле напряглись до предела. Кажется, вот-вот лопну.

Вспомнилась ночь, когда я родила Перл. Вспышки молний, высокие волны, раскаты грома. Первый крик Перл, пронзительный, как крик ночного зверя на охоте. Дочка размахивала ручками и ножками, но когда я крепко запеленала ее в одеяло, успокоилась. Выражение крошечного личика сразу стало мирным, сонным. Будто она почти вернулась туда, откуда только что пришла.

«Я не смогу быть тебе хорошей матерью», – подумала я, держа ее на руках.