После пожара

Нейт кивает, мы идем вдоль забора на север, и я стараюсь шагать с ним в ногу. Он расскажет о комнате в подвале в другой раз, думаю я. Обязательно расскажет. Мы же не расстаемся.

После

– Я не знал о Нейте, – говорит агент Карлайл. – В смысле, когда ты спросила меня о нем в первый раз. Так что я не обманывал.

– Видимо, придется поверить вам на слово? – улыбаюсь я.

– Надеюсь, у тебя получится.

Я пожимаю плечами. Спрашиваю:

– Так на кого он работал? На ЦРУ, как и вы?

Агент Карлайл качает головой.

– Нет, он был из БАТОВ. Знаешь, что это?

Киваю. Спецслужба из расстрельного списка отца Джона.

– Бюро по контролю за алкоголем, табаком, оружием и взрывчаткой.

– Точно, – подтверждает агент Карлайл. – Нейта внедрили в Легион после перехвата посылки в Лаббоке. Об этом знали человек пять, не больше.

– А отец Джон среди них был?

– Досье Нейта засекречено, – говорит агент Карлайл, – но я общался с одним из сотрудников его отдела. Они полагают, что Джон Парсон об этом не догадывался. Рабочая версия такова: он назначил Нейта Центурионом без какой-либо задней мысли, а в шпионаже обвинил, только чтобы не потерять лицо, когда тот отказался от должности. Парсон не дал бы Нейту ночи на размышления, если бы в чем-то подозревал.

– Думаю, они правы, – соглашаюсь я и поджимаю губы.

Агент Карлайл кивает.

– Получается, я его и не знала? Настоящего Нейта? Человек, которого я считала своим другом, оказался фальшивкой.

– Это не так, – качает головой агент Карлайл. – Внедренных агентов учат создавать образ, почти не отличающийся от их собственной личности. Когда ты не притворяешься кем-то другим, то выглядишь гораздо убедительнее. Поэтому человек, с которым ты дружила, был вполне реальным.

– Его на самом деле звали Нейтом Чилдрессом?

– Да.

– Повидаться с ним мне, конечно, не разрешат?

Доктор Эрнандес морщится.

– Мы пока не достигли того этапа…

– Забудьте, – перебиваю я и опять обращаюсь к агенту Карлайлу: – Если снова будете разговаривать с коллегами из отдела Нейта, попросите их поблагодарить его за все, что он для меня сделал. Передайте, что я ему признательна.

– Договорились, – отвечает агент Карлайл. – Можешь на это рассчитывать.

– Спасибо.

– Как по-твоему, зачем Нейт завел с тобой беседу о врагах Легиона и запертой комнате в подвале? – интересуется доктор Эрнандес.

– Не знаю, – медленно качаю головой я. – Я много думала об этом, особенно после его побега. Мне кажется, это снедало его изнутри, и он просто больше не мог молчать. И еще мне приятно считать себя единственной, кому Нейт доверял настолько, чтобы сказать об этом. Но в целом… не знаю.

– Он сильно рисковал, – замечает агент Карлайл.

Я равнодушно пожимаю плечами.

– Он знал, что я никому не разболтаю. По крайней мере, надеюсь, что знал. Мне ведь тоже грозили бы неприятности.

– Такие же серьезные, как ему?

– Нет. Но нам обоим мало не показалось бы.

– Полагаешь, он доверял тебе, потому что видел твои собственные сложности с верой? – задает вопрос доктор Эрнандес.

– Вполне может быть, – соглашаюсь я. – Но я не знаю, что видел Нейт.

Доктор Эрнандес кивает и делает быструю пометку в блокноте.

– Ты готова продолжать разговор? – спрашивает он. – Если что, можем остановиться.

Качаю головой.

– Я хочу договорить до конца.

– Отлично, – улыбается мне агент Карлайл. – Расскажешь нам, что произошло на следующий день после твоего звонка в Управление шерифа? Семнадцатого числа.

Спокойно, шепчет внутренний голос. Все в порядке. Все будет хорошо. Ничего не бойся.

– В день пожара, – уточняю я.

Мои собеседники кивают. Все будет хорошо.

Я набираю полную грудь воздуха. Открываю глаза. Начинаю рассказ.

До

Я иду по двору и неожиданно слышу странный звук.

Пока все доедали завтрак в Холле Легионеров, я отправилась к Хани – подбодрить ее, дать знать, что я о ней не забыла, – но не успела я сказать и пары слов, как за моей спиной вырос Эймос. Мрачный, словно туча, он оттащил меня в сторону. Прежде чем его тяжелая рука легла мне на плечо, я успела услышать от Хани: «Привет», и, пускай голос ее был совсем слабым и скрипучим, точно горло изнутри заржавело, я хотя бы знала, что она жива.

– Ты совсем глупая, да? – прошипел Эймос. – Хочешь все усугубить?

Я сбросила его руку со своего плеча.

– Я разговариваю со своей Сестрой. Это не запрещено.

– Твоя Сестра наказана за ересь. Поговоришь с ней после того, как она искупит вину перед Господом, и не раньше.

– И по-твоему, это нормально? – От гнева мое лицо начал заливать жар. – Нормально, да?

– Господь благ, – прорычал Эймос. – А теперь убирайся отсюда ко всем чертям и скажи спасибо, что я не счел нужным доложить о тебе Пророку.

Несколько долгих секунд я смотрела на него, чувствуя, как в висках пульсирует ярость, потом резко развернулась и зашагала прочь, в сторону двора.