После развода. Вернуть жену

— Но я ела вчера кашу, сегодня утром тоже, и вчера, и в больнице, — Соня разводит руками, недоумевая. — А когда будет «иногда»?

Переглядываемся с Демидом, он растерян, и я вижу, как в нем борется заботливый родитель и любящий папочка, который привык баловать любимого ребенка.

— Мы обязательно приготовим что-то вкусное, — беру дело в свои руки, поглаживая Соню по плечу, а она с довольной улыбкой кидается мне в объятия.

— Мамочка! Здорово!

Когда невкусная еда съедена, а посуда помыта, иду укладывать Соню, но вижу, что Демид уже сидит возле кроватки и читает сказку дочери. До боли знакомая картина, от которой сжимается сердце. Мне остается только пойти в свою комнату и подхватить малыша на руки. Пора его искупать в ванне с чередой.

— Тебе помочь?

Демид появляется в кухне, где я вожусь с пакетиком череды и кружкой, в которую хочу налить кипятка. Пытаюсь сделать это аккуратно, чтобы не навредить ребенку. Ванночку тоже нужно обдать кипятком, и я поручаю это Демиду, невольно вспоминая, как мы точно так же заботились о Соне.

И поэтому не кажется странным и неестественным, что он кладет полотенце греться на радиатор, чтобы после ванны закутать в него малыша. Но, когда ребенок искупан, одет в памперс, чепчик и закрытый бодик, присутствие Демида в моей комнате сильно смущает и становится неуместным.

— Тебе нужно в ванную? Я могу подержать его, — говорит он невозмутимо, стоя передо мной в мокрой футболке. — Только переоденусь.

Не успеваю ничего сказать, как он исчезает в дверном проеме, а когда возвращается, натягивает точно такую же белую футболку на голое тело. Засмотревшись, даже тюбик с мазью роняю. Колпачок теряется в недрах кровати. Ну, что я за растяпа?

— Держи.

Демид, быстро сориентировавшись, подает мне мазь, я закрываю ее и убираю в тумбочку, ловя себя на мысли, что мне нравится эта комната. Она уютная и функциональная, все на своих местах. Я не хочу, чтобы мне нравилось жить у бывшего мужа, напряжение изматывает, но врать себе не привыкла: уезжать отсюда я не хочу. Здесь мои дети.

— Просто присмотри за ним, — говорю Демиду, чтобы не упрекал потом, что повесила на него ребенка.

В любом случае мне нужно в ванную. Даже на чуть-чуть, но ему придется побыть с малышом.

— Не волнуйся, я справлюсь, — твердо обещает Демид, и я покидаю комнату, а когда открываю дверь после душа, он зовет меня в кухню.

— Дети спят, — сообщает тихо, взлохмачивая волосы рукой.

Он нервничает?

— Что ты хотел? — кутаюсь в халат и обнимаю себя руками, ожидая того, что скажет бывший муж.

— Я хотел извиниться за то, что прикрикнул на тебя перед Аликом.

Приподнимаю бровь, в удивлении уставившись на него.

— Но я не хочу, чтобы он крутился вокруг тебя, — портит все впечатление продолжением.

— Это не тебе решать, Демид, ты мне больше не муж.

— Странно, что он сказал то же самое, — прищуривается, зло сжимая зубы.

— Что ты хочешь этим сказать? Говори прямо, — отбрасываю реверансы и требую ответа.

— У вас была с ним связь, но она не продолжается. Почему? Он не заботится о ребенке. Какая цель была у тебя, Эля? Метаться между нами двумя?

— Не смей! — похолодев, бросаю ему угрозу. — Я не намерена обсуждать прошлое. Ты сделал выводы, разрушил наш брак, выгнал меня и не поверил ни единому слову. Зачем сейчас цепляешься ко мне? Что изменилось, Демид?

— Ничего, — сжимает челюсть, отводя взгляд. — Ты права, это уже не мое дело. Пойду спать. Спокойной ночи!

Он уходит, а я обессиленно падаю на стул, не зная, как объяснить свое волнение из-за того, что Демид начал задавать вопросы.

«Не глупи, Эля! — говорю себе. — Это он тот, кто должен каяться. Не ты».

Однако это не гасит глупую надежду внутри меня.

Демид

Я ворочаюсь полночи, не в силах уснуть из-за мыслей, наводняющих голову. В два часа иду проверить Соню и, убедившись, что малышка нормально спит, возвращаюсь в кровать и наконец засыпаю. Проснувшись по сигналу будильника в шесть, снова иду первым делом проверить дочку, но нахожу в ее постели Элю.

Они спят обнявшись, и эта картина пронзает меня острым чувством вины, потому что чем больше дней проходит, тем яснее я понимаю, что совершил ошибку, разлучив их. Да, Эля не родная мама Сони, но она действительно ее любит. Я не верил в это из-за ее поступков, но теперь понимаю, что ненависть и обида застилала мне глаза. Дети не должны страдать из-за расставания их родителей. Что бы ни обнаружил детектив, которому я собираюсь сегодня же отослать информацию, я больше не разлучу Соню с ее матерью.

Умываюсь и готовлю завтрак, потому что Соня обычно просыпается к семи. Помнится, раньше она была совой, а сейчас превратилась в раннюю пташку. На работу мне к девяти, так что я не спешу. Поем со своей девочкой и поеду.

В процессе приготовления завтрака неожиданно слышу слабый плач. Малой проснулся. Быстро иду в спальню Эли, чтобы взять его, пока девочки не проснулись, и, достав плачущего малыша из кроватки, закрываю дверь и несу его на пеленальный столик — менять подгузник. Он замолкает, видя, что его услышали, и смотрит на меня, хлопая большими влажными глазами.