После Шоколадной Войны

В другом, противоположном углу — Брат Лайн, официальный заместитель директора высшей школы «Тринити» и уже уполномоченный директор, управляющий школой, учительским составом, учебным планом, внешкольным активом, ответственный за 387 учащихся, которым от тринадцати до восемнадцати лет отроду (включая Ричарда О’Брайана, которому в апреле стукнуло девятнадцать). Брат Лайн с его бледным лицом, он тих и внезапен, когда движется по классу, в котором ученик обычно теряется. И направление учительской указки или куска мела, пулей летящего через помещение, непредсказуемо. Брат Лайн, чьи глаза могли сверкнуть в ярости или ожить с холодным умом, в котором не было ни грамма жалости или милосердия. Брат Лайн — маленький человечек с его частыми и короткими шажками. В эти дни он держал умеренный стиль. Поредевшие волосы были аккуратно пострижены. Виски покрыты бакенбардами. Он носил серебряную цепочку, на которой болтался крестик, настолько причудливый, что нужно было прищуриться, чтобы рассмотреть, что же это на самом деле. Брат Лайн, который для Арчи иногда выглядел чем-то смешным и нелепым, что не отменяло того, что он также был и опасен.

«А теперь, джентльмены, один шаг к центру ринга…»

Но не было никакого ринга за исключением, как в воображении Арчи.

Он часто задумывался о Брате Лайне, о том, как тот шествует по территории «Тринити» и останавливается в дальнем конце автостоянки, где из-за общежития братьев он может за кем-нибудь понаблюдать. Частные наблюдения Лайна, после которых кто-то из учащихся мог быть случайно вызван к нему на ковер. Стоя на этом месте, Арчи наслаждался, чувствуя, что за ним может наблюдать сам Лайн, скрываясь за плотной белой занавеской, натянутой за оконным проемом. По собственному мнению он был чемпионом, а Лайн бросал ему вызов, хотя на самом деле можно было только лишь догадаться о том, что у Лайна было в руках. Учащийся Арчи и директор Лайн. И в любом случае директор должен был быть уверен в том, что появился победитель, не так ли? Почему именно он? «Ах, и, не согласуя это ни с Арчи, ни с проповедями «Тринити»?» — как подумал бы сам Арчи Костелло.

Теперь он сам стоял в той самой точке и смотрел на резиденцию, и он не знал, на что смотрит, и уж точно не объявлял войну Лайну. Арчи понимал, что между ним и Лайном была пропасть. Они не разговаривали или даже избегали друг друга неделями. Лайн был знаменит своими внезапными появлениями в каком-нибудь классе во время урока, однако, просто старался не входить в помещение, где бы находился класс Арчи. Изредка Арчи видел Лайна издалека: на другом конце коридора, на сцене зала собраний или садящимся в машину, но их пути никогда не пересекались. Случайно или специально — Арчи этого не знал, и его это не волновало. Он держал свои эмоции под контролем, ведя себя хладнокровно, соблюдая нейтралитет, и знал меру собственным удовольствиям, например, в машине с одной из девушек из школы «Мисс Джером», находящейся в этом же районе, но ни разу не терял самоконтроль, не давая себе пойти ко дну. Он наслаждался тем, что видел в глазах других учащихся, когда уделял им внимание: страх, опасение, бдительность, и был на шаг впереди любого в его чувствах и ощущениях, но по правде, не предавая этому серьезного значения, стараясь не думать о других. «И вообще — все слишком много думают… или много говорят».

Изредка он мог выразить свои мысли Оби. Только ему он мог поведать что-нибудь личное, но не в последние дни. Они заметно отдалились друг от друга. Нет, это было неверно, не отдалились. Они разбежались по углам из-за девчонки, из-за какой-то нелепой любви — любви назло. Оби и все остальные. И хотя он с ненавистью мог такое допустить, Арчи скучал по беседам с Оби, который мог подкинуть интересную идею, не смотря на то, что не был осведомлен в делах Арчи. Оби был настолько обычным, постоянным, средним и типичным — всем тем, на что так должен быть похож учащийся высшей школы, что Арчи, примеряя все что угодно на Оби, всегда знал, о чем думает школа. Окей, именно для этого он использовал Оби. Но мог ли он примерить на него жизнь, протекающую вокруг? И если он его использовал, то только как Оби, и вряд ли ему — управляющему «Виджилса» так была нужна близость Оби, даже как секретаря, и вряд ли можно было его поставить в стороне от всех или над всеми учащимися «Тринити».