После смерча

Роман и Надя некоторое время сидели молча. Надя сначала была довольна рассказом Виктора. Пусть Роман знает, ведь ему Лиля тоже нравилась. Но потом она стала думать совсем иначе. Роман, наверное, переживает за товарища, сочувствует ему. Еще, чего доброго, подумает, что все женщины одинаковы. Сидит же вот рядом и никакого на нее внимания, хотя у нее с Ли­лей нет и быть не могло ничего общего.

— О чем ты задумался? — спросила она.

— Вот думаю, что каждый воришка, которого еще не схватили за руку, считает: он бы на месте других, уже пойманных, поступил бы совсем иначе, нашел бы выход из положения.

— К чему ты это сказал?

— К тому, Наденька, что именно такие мысли воз­никают у недобросовестных людей. Когда я провожал Лилю после дня рождения Федора, по дороге домой рассказал про инвалида, которому жена изменила. Об этом мне Роза из своей юридической практики расска­зывала. Если б ты только слышала, как Лиля возму­щалась, как осуждала ту женщину. Я по простоте душевной все на веру принял, знаешь, как она в моих глазах выросла. А есть, наверное, еще хитрее, они от­крыто не осуждают, а про себя думают, пусть дураки на рожон лезут. А в наших делишках свидетелями будут лес глухой да ночка темная. Боюсь я за Виктора, ведь ему надо техникум кончать. И вдруг так опустился. Нужно, не откладывая, сказать директору. Пожа­луй, только он сможет посоветовать Виктору, как вый­ти из этого тупика.

— Вот ты говоришь, что есть люди такие и этакие. Но нельзя ведь подозревать каждого.

— Я говорю, что каждый, прежде чем сделать та­кой ответственный шаг в жизни, должен сто раз серьез­но подумать, готов ли он стать мужем или женой.

Романа не оставляло чувство вины перед Виктором за то, что именно он познакомил его с Лилей, хотя Виктор ни в чем не упрекнул товарища. Роман поднялся со скамьи, протянул руку Наде.

Слушая духовой оркестр, пробуждался старый парк. Звуковые волны плыли от дерева к дереву и, казалось, помогали солнцу зеленить их кроны. Прямо на глазах густели листья на липах. Бутоны на каштанах теряли свои липкие лепестки.

С мостика Роман увидел, что к высокой башне со всех сторон парка начали сбегаться люди. Башня эта, возвышаясь над деревьями, с давних пор стояла на крутом берегу Сожа. Внутри башни растянутой пружи­ной вилась лестница, выходящая на самом верху на круглый балкон. Роман и Надя бывали на том балко­не. Ощущая легкое раскачивание башни, они любова­лись серебристой лентой Сожа, вершинами высоких деревьев, казавшимися, отсюда, с высоты, совсем ма­ленькими.

— Что-то там, возле башни, случилось. Видишь, ту­да все идут и идут люди. Пойдем и мы посмотрим.

— Я тоже обратила внимание, но мне показалось, что это обычное оживление среди гуляющих в парке людей.

Подойти к башне было невозможно. Ее окружила большая толпа. Сколько Роман ни пытался расспросить у стоящих сзади, что тут произошло, никто ничего тол­ком сказать не мог. Говорили, будто кто-то с башни сорвался. Наконец из толпы, разгоряченные, взволно­ванные, выскочили два парня. Один из них на ходу бросил:

— Так я побегу за "скорой помощью"!

— Случайно не знаете, кто там разбился? — спро­сил Роман у второго парня, который, расстегнув ворот­ник, обмахивался носовым платком.

— Да парень один. Я с ним рядом на балконе сто­ял. Был он под градусом. Пошел в заклад на бутылку водки с этим, который за "скорой" побежал. Все доказывал: пока, мол, сбежишь вниз по лестнице, я быстрей тебя спущусь по громоотводной проволоке. Перелез че­рез балкон, повис на нем, потом ухватился одной ру­кой за проволоку, которая была прикреплена к косты­лю, вмазанному между кирпичами. Я и глазом не успел моргнуть, как парень полетел вниз. Оказывается, ко­стыль вырвался. Говорили, кто-то уже здесь раньше спускался по громоотводной проволоке. Парень посмо­трел вверх и как бы самому себе сказал: "Гитара его там осталась..."

Роман даже дар речи потерял. Придя в себя, ска­зал Наде:

— Это же Виктор... Ты подожди.— Расталкивая людей, начал пробираться к башне.

Виктор лежал на земле, изредка судорожно хватая ртом воздух. Роман сквозь слезы, застилавшие глаза, смотрел на своего товарища. Как об этом сказать ма­тери, выдержит ли она? Ведь так переживала из-за его неудачной женитьбы. Именно после нее и начались все беды у сына. Забросил учебу, выпивать начал. Были бы нормальные отношения в семье, разве дошло бы до этого?

Из военного госпиталя пришла "скорая помощь". Врач сделал укол. Спустя несколько минут Виктор от­крыл глаза, посмотрел на врача и тихо, с расстановкой проговорил:

— Напрасно я поспорил с парнем... Кому нужна вся эта показуха... Маму жаль...— Виктор умолк.

— Это наш студент. Скажите, доктор, он будет жить?

— Случай тяжелый, вся грудная клетка раздроб­лена, нужна немедленная операция.

Виктора увезли. Люди, вполголоса обсуждая слу­чившееся, стали расходиться. Надя стояла возле дере-за испуганными глазами отыскивая Романа. Он подо­шел к ней. Надя молча взяла его под руку, и они мед­ленно вышли из парка.

ХІІІ