После смерча

Все это Роман увидел, когда вернулся в деревню после того, как отсюда, дальше на запад, передвинулся передний край. Подойдя поближе к своей хате, услышал громкий, с причитаниями плач матери: «А сыночек ты мой, а мои ноженьки, уж лучше бы ты ребеночком был да ходить не умел…» Роман уже знал о случившемся несчастье. Его брат пошел в огород, чтобы вскопать грядку и посеять турнепс. Мать обычно сеяла турнепс летом, как только сожнет рожь. До заморозков успевали собрать неплохой урожай. Вот и теперь хотели так же сделать. Не ехать же матери за Днепр, в такую даль за картошкой, которую садила вместе с односельчанками, таская на себе плуг. В огороде брат зацепил ногой проволочку, и взорвавшаяся мина изрешетила ему осколками ноги и живот. Сутки спустя он умер. Мать не хоронила сына, ждала, пока приедет Роман.

Брата похоронили на новом кладбище в ряду еще свежих могил. Старое кладбище разворошило войной, люди даже боялись подходить к нему. Здесь, на западной стороне деревни, где проходила нейтральная полоса, было сплошное переплетение мин. И под свеженасыпанными холмиками земли не было человека, который, как говорится, умер бы своей смертью. Двое мальчиков раскручивали снаряд возле деревни, остальные подорвались на минах. Их всех и похоронили на новом кладбище.

Только теперь Роман как следует осмотрел хату. В одном углу от снаряда обвалился потолок. По его подсчетам, мины и снаряды не менее шести раз попадали в хату. Стену с западной стороны надо будет пересыпать заново. Сарай вообще исчез. Солдаты его разобрали и по бревну перенесли на болото, где загатили трясину для перехода танков. Рощу, стоявшую вблизи от деревни, тоже вырубили. «Поля, конечно, разминируют, в некоторых деревнях уже появились саперы. А вот где взять лес, чтобы хоть немного подремонтировать хату к зиме?» — задумался Роман.

Не везет им. В прошлом году, когда цвели сады, в этой хате гитлеровец убил любимую бабушку Романа. И только из-за того, что бабушка по национальности была полькой. Родной язык и подвел ее.

Бабушка рассказывала Роману, как она оказалась в Белоруссии, он помнил все до мельчайших подробностей.

…Еще в прошлом веке на берегу Вислы, недалеко от Варшавы, стояла красивая усадьба. Там у дворянина Лозовского и родилась будущая бабушка Романа — Фрося. Молодая девушка часто выходила на берег Вислы, напевая свою любимую песню: «На серебряной реке, на золотом песочке, долго девы молодой я искал следочки…» И вот однажды к берегу, как раз напротив усадьбы, пристали дубовые плоты. С них сошли молодые, красивые парни. Особенно среди них выделялся один своей статной фигурой, загорелым лицом и черными, с синим отливом, словно оперение на шее тетерева, волосами. Вот он-то и приглянулся Фросе. Звали его Андреем. Парень немного говорил по-польски, ему часто приходилось бывать здесь — приплывал из Белоруссии. То ли из-за Фроси, то ли из-за плохой погоды, но на сей раз Андрей с товарищами задержался в усадьбе Лозовских. Родители считали свою семнадцатилетнюю Фросю еще совсем маленькой девочкой, ребенком. И они даже не заметили, как между молодыми людьми возникла любовь.

И только после того, как плотогоны отплыли от берега, Фрося призналась матери в своей любви к Андрею. Мать и слушать не захотела, это еще что за вздор несет ее дочь! На обратном пути Андрей снова побывал в усадьбе. Но Фрося быстрее проводила его. Теперь ей было не до песен, она горько плакала и сетовала на даль далекую, которая разлучает их. Андрей обещал, что в следующем году он снова поспешит к ней. И грусть девушки сменилась надеждой на скорую встречу.

Красавица Фрося расцвела, как маков цвет. Родители теперь только и думали, как бы получше выдать замуж свою барышню. Завязывали знакомства, возили дочь на балы даже в Варшаву. Усадьбу над Вислой стали навещать солидные, респектабельные женихи. Но Фрося оказалась девушкой с характером, была со всеми вежливой и приветливой, однако посягать на свою независимость не разрешала никому. По этой причине у нее неоднократно случались неприятные столкновения с родителями, особенно ей доставалось от матери. Мысли и сердце Фроси были заняты одним Андреем.