После вечного боя

Грянул колокол в ночь воскресенья
После стольких смертельных ночей.
Я стоял, ожидая спасенья,
В белой роще зажженных свечей.

Храм сиял среди праха и тлена,

Где моя пропадала душа.
За кого ты молилась, Елена,
Молодыми губами дрожа?

В этом мире ни дна ни покрышки

И не видно лица твоего.
Вместо глаз только темные вспышки,
И они не от мира сего.

Высшей волей все стронулось с места.

И душа, о высоком скорбя,
В эту ночь вместе с богом воскресла,
Но заметила только тебя.

КОСТЬ

Жил я один. Ты сказала: — Я тоже одна,
Буду до гроба тебе, как собака, верна…

Так в твою пасть был я брошен судьбой на пути.

Грызла меня, словно царскую кость во плоти.

Страстно стонала, хотя и другие порой

Кость вырывали из пасти твоей роковой.

С криком бросалась на них ты страшней сатаны.

Полно, родная! Они, как и ты, голодны.

Высосан мозг, и в порожней кости иной раз

Дух или ветер поет про последний мой час.

Брошенный, буду мерцать среди горних светил…

В бога поверь, чтоб тебя он за верность простил.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Страсть волной на тебя набежала,
Превратила его в океан.
Глубоко ты на дне задышала —
Пробудился подводный вулкан.

Так сошлись два врага невозбранно —

Два раската воды и огня.
Задрожала спина великана,
Корабли, словно щепки, гоня.

Дрожь прошла. Он уснул, успокоясь.

Но когда по земле проходил,
То все женщины кланялись в пояс:
«Это он, это он пробудил!»

«Вздох разлуки ударил с вокзала…»

Вздох разлуки ударил с вокзала
И задул перед богом свечу.
Ты зачем на прощанье сказала:
«Только свистни, и я прилечу!»?

Надоело мне жить подле хлеба

И не быть, а казаться во мгле.
Взял и свистнул в вечернее небо
И заметил: летишь на метле!

На просторе, как гребни морские,

Загибались ресницы твои.
Зеленели глаза колдовские,
Иглы страсти звенели в крови.

Никогда не расстаться с тобою

Даже после последнего дня…
Соскочи же с небес и метлою
Отмети этот мир от меня!

ДЫМ