После войны. История Европы с 1945 года

Конечно, именно это поражение и привлекало более поздних последователей Троцкого. Возможно, прошлое и оказалось печальным, однако работа над ошибками (советская революция была прервана бюрократической реакцией, аналогичной перевороту термидорианцев, который покончил с якобинцами в 1794 году) должна, как они считали, обеспечить им успех в будущем. Впрочем, даже от фигуры Троцкого веяло властью; наконец, он сыграл важную роль в первые годы советского режима и нес определенную ответственность за его отклонения. Для нового и политически невинного поколения по-настоящему привлекательными были потерянные лидеры европейского коммунизма, мужчины и женщины, которым не удалось сыграть свою роль в политике.

Таким образом, в 1960-х годах снова приобрело популярность лицо Розы Люксембург, социалистки польско-еврейского происхождения, убитой солдатами фрайкора[250] в Германии во время неудавшейся революции в Берлине в январе 1919 года; Дьердя Лукача, венгерского мыслителя-коммуниста, который в своих политических сочинениях 1920-х годов предлагал альтернативу официальному коммунистическому пониманию истории и литературы, пока его не заставили публично отречься от своих идей; и прежде всего — Антонио Грамши, основателя итальянской Компартии и автора цикла блестящих неопубликованных статей о революционной политике и итальянской истории, большинство из которых были написаны в фашистских тюрьмах, где он томился с 1926 года до своей смерти в апреле 1937 года в возрасте 46 лет.

На протяжении 1960-х годов труды всех трех массово переиздавали или публиковали впервые на многих языках. Их авторы имели между собой мало общего, а то, что их объединяло, было негативным опытом — ни один из них не был у власти (за исключением Лукача, который занимал должность комиссара по вопросам культуры в кратковременном диктаторском коммунистическом режиме Бела Куна в Будапеште с марта по август 1919 года); все они когда-то не соглашались с ленинской практикой (в случае Люксембург — даже до прихода большевиков к власти); и все трое, как и многие другие, оказались в долгом забвении в тени официальной коммунистической теории и практики.

Эксгумация трудов Люксембурга, Лукача, Грамши и других забытых марксистов начала двадцатого века сопровождалась повторным открытием самого Маркса. Действительно, открытие нового и якобы совершенно другого Маркса имело решающее значение для тогдашней популярности марксизма. «Старый» Маркс был Марксом Ленина и Сталина: викторианским социологом, чьи неопозитивистские труды предвосхитили и утвердили демократический централизм и пролетарскую диктатуру. Даже если этот Маркс не мог нести прямой ответственности за то, как использовались его зрелые труды, он был безвозвратно связан с ними. Независимо от того, служили ли они коммунизму или социал-демократии, они принадлежали старым левым.

Новые левые, как они уже в 1965 году начали себя называть, искали новые тексты — и нашли их в трудах молодого Маркса, в метафизических очерках и записках, написанных в начале 1840-х годов, когда Марксу, молодому немецкому философу, воспитанному в духе гегельянского историцизма и романтической мечты об окончательной свободе, едва исполнилось двадцать. Сам Маркс решил не публиковать некоторые из этих работ; после неудачных революций 1848 года он даже решительно от них отвернулся, переключившись на исследование политической экономии и современной политики, с которым его с тех пор и ассоциировали.

Соответственно, многие труды раннего Маркса не были широко известны даже ученым. Когда они были впервые опубликованы полностью под эгидой Института Маркса-Энгельса в Москве в 1932 году, они привлекли мало внимания. Возрождение интереса к ним — особенно к «Экономическим и философским рукописям» и «Немецкой идеологии» — произошло тридцать лет спустя. Внезапно стало возможным быть марксистом, отбросив тяжелое и запятнанное наследие традиционных западных левых. Молодой Маркс, казалось бы, был озабочен поразительно современными проблемами: как трансформировать «отчужденное» сознание и освободить людей от незнания их истинного состояния и способностей; как изменить порядок приоритетов в капиталистическом обществе и поставить людей в центр их собственного существования; короче говоря, как изменить мир.