После выпускного

— Как он поднялся? Чем начал заниматься после разрыва отношений с отцом?

— Насколько я знаю, они с Бойничем основали компанию на паях и занимаются программным обеспечением. Комы, да и разработка компонентов самой Сети. Ну и внедрение Сети в наш повседневный обиход. Если я ничего не путаю, то кое-что было ими взято в разработку и использовано из того… проекта. Это позволило их семьям взлететь на небывалые ранее вершины, причем в довольно короткие сроки. Конечно, мы ведь все фактически зависим от Сети, едва ли не на физическом уровне. Если бы они захотели, то могли бы уехать в любую другую империю, где тоже не потерялись бы на задворках. Вот только, если Ульмас был полностью удовлетворен и старался разнообразить свои предприятия, в последнее время, чем только не занимаясь, то у Лосева этой удовлетворенности никогда больше не наблюдалось. Я не знаю, над чем они втроем работали, но это здорово отразилось на каждом из них.

— Спасибо, Люба, — я кивнул ей, и медичка вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Немного подумав, я набрал номер Дениса. — Пускай заходит.

В кабинет вошел высокий подтянутый молодой мужчина. Я махнул ему на кресло, напротив моего, заметив, как он покосился на бинты, виднеющиеся из-под наброшенного на плечи, но не одетого пиджака. Пару минут мы молча изучали друг друга. Руслан не выдержал первым.

— Вы же знаете, Виталий Владимирович, зачем я сюда пришел? — он задал этот вопрос, не сомневаясь в ответе. Я же слишком хреново себя чувствовал, чтобы ходить вокруг да около.

— Знаю, — и я кинул на стол ключ. Обычный ключ от замка с секретом, на который Руслан посмотрел с голодной жадностью, но сумел отвести взгляд, и снова посмотрел на меня. — Как так получилось, что, являясь старшим сыном, вы уступили место наследника Валентину?

— В семьях случается всякое. Если вам действительно интересно, то я сам отказался от роли наследника. На то были причины, которые вас не касаются, — пожал плечами Руслан. — После гибели Вали отец заболел, он был не в себе, всю свою энергию направив на то, чтобы отомстить его убийцам. Он практически отошел от дел, и единственное место, где появлялся как глава клана — на Совете, где, впрочем, не принимал никаких решений. Из-за его инертности в одних вопросах и одержимости в других, клан потерял свое положение и теперь мне нужно его каким-то образом вернуть. Но в тот момент я не мог ничего сделать, у меня были связаны руки, надеюсь, вы это понимаете. В последние два месяца я отца практически не видел.

— Вы знали, что у него была лаборатория в городском родовом доме Волковых, в которой ваш отец удовлетворял свои потребности, связанные с его прерванной научной деятельностью? И лаборатория эта существовала уже очень давно, примерно лет десять? Он снимал помещение у Волкова на условиях передачи тому прав на открытия, которые может осуществить? Например, патент на выявление нахождения алмазов в местах залегания адамантинов, спутниками которых они практически всегда являются, с помощью некоего существа, биомеханического, под кодовым названием «крот», который был у Волкова выкуплен Ульмасом Бойничем пять лет назад? — я внимательно отслеживал его реакцию. По сжавшимся на долю секунду губам сразу понял, что он знал про лабораторию. Знал ли Руслан чем папаша в этой лаборатории занимается — это уже второй вопрос. А вот Ульмас сразу же засекретил этого «крота» и использовал его в моей шахте, проведя полные полевые испытания. Вот поэтому-то он так быстро согласился «помочь» несчастной Мариночке, которая забыла, что слова «жалость» для человека масштаба Бойнича уже не существует. Руслан молчал, но я ждал ответа, и он это понимал.

— Да, я знал, — наконец, прозвучал тихий ответ. — Про лабораторию, не про его безумные передачи патентов, и не препятствовал этому, думая, что подобные увлечения смогут вернуть его из глубин разума, в которых он, похоже, заблудился окончательно. Поймите, мой отец был ученым, и я понятия не имею, как к нему можно применить термин «нормальный», я не осознаю этих границ. И я не обвиняю вас в его гибели, вы были в своем праве. Но я, правда, не знаю, возможно ли исправить нанесенный ущерб? — Руслан развел руками.