После жизни и смерти

Сам Ганс мечтал осесть в каком-нибудь городе и найти уют в одном из домов. Этого не хотел Чешир, его гнала вперед душевная рана, засевшая глубоко в сердце, сделанная наполовину из страха, наполовину из боли. Она напоминала о себе каждый раз, когда он задумывался о том, чтобы остепениться, ловя на себе взгляд очередной красотки. Рана появилась еще в детстве, когда вечерами мать прятала его от отца-алкоголика; и в мальчике, а теперь в мужчине поселился страх того, что он станет таким же чудовищем, как и его отец. «Гены пальцем не заткнешь» – эту фразу он услышал намного позже, но именно так можно было охарактеризовать причину, почему Беляков не желал надолго задерживаться на одном месте. Одна строчка в память о городе ляжет на свободное место в дневнике и определит, каким его запомнит Чешир, прежде чем двинется по бесконечной дороге длиной в жизнь, а то и больше. Этот город определенно запомнится как место, в котором не играли дети.

– За частные представления я беру определенную плату, – с улыбкой и театральными нотками в голосе произнес Чешир. – В твоем случае это будут ответы на мои вопросы.

Легким движением руки он поймал цветок, появившийся из воздуха, щелкнул пальцами по бутону, и вместо одного появились три. Чешир перебросил из руки в руку бумажный букет, и бутоны превратились в раскрывшиеся розы.

Реакция фокусника пришлась Гансу по душе. Словно тот ожидал, что к нему непременно подойдут после выступления. А может, так оно и было? Вдруг это просто логическое продолжение, и каждое феерическое представление заканчивается именно этим? Или волшебник даже гадал: сумел ли он в этот раз так зачаровать публику, чтобы кто-то обязательно подошёл, ожидая продолжения.

Да, Ганс помнил и понимал, что это просто ловкость рук, но было что-то особенно приятное в ином восприятии. Просто чудеса и ничего более. А сейчас они будут твориться только для него. Поэтому он кивнул, заочно соглашаясь со всем. Василий заговорил осторожно, чтобы не спугнуть произведенный эффект и заодно незнакомца:

– Так откуда ты? Бьюсь об заклад, что не из этих мест, – проговорил он и, задумчиво наклонив голову набок, добавил: – Ты отличаешься от всех, кто был на представлении. Догадываешься чем?

– Нет, не из этих, – Ганс даже ничуть не удивился уверенности фокусника.

Не жаль и ответить за такую красоту, хотя слова прозвучали так, будто должны были сами по себе всё объяснять. Он даже подумывал, чтобы забрать один из бутонов из чужих рук и убедиться, что они не настоящие, протянул было руку, но передумал. Варварски грубым движением руки фокусник смял бумажные цветки и сжал их в кулаке, из которого через мгновение вылетел ночной мотылёк и растворился в небе. Пауза слегка затянулась, и Ганс решил пояснить:

– Я тоже путешествую. Тоже нигде не задерживаюсь надолго. И тоже умею делать удивительные вещи.

– Поймал его перед представлением, – наблюдая за улетающим насекомым, задумчиво произнес Чешир, – да так и не подобрал момент выпустить.

Этот фокус он просто не мог не разъяснить, но его внимание зацепилось за фразу об удивительных вещах, чтоб вернуться к ней немного позже.

– В таком трюке своя философия перерождения, а моей сегодняшней публике такое было не нужно. Людям хотелось чего-то яркого, громкого и бесчувственного, от чего мысли пропадают как от бутылки виски, хотя такое не часто встретишь, несмотря на недовольные возгласы некоторых людей, говорящих что-то о падении нравов, – с горечью добавил Чешир.

Иначе – какой был бы в его выступлениях сакральный смысл?.. Теперь он жалел, что не выпустил мотылька, это добавило бы его простенькому представлению немного поэзии. Фокусник, убедившись, что не увидит нечего необычного в собеседнике, переключился на прохожих и их взгляды: в редких случаях, когда не хватает своих глаз, можно воспользоваться и чужими. Он заметил, что, несмотря на свой кричащий сценический наряд и компанию нового знакомого – который и по обычным меркам был немного странным, а рядом с ярким черно-белым пятном и подавно – они почти не притягивали взглядов, а ведь обычно люди обращают внимание на странный наряд Белякова, особенно те, кто не видел представления.

– Чешир, – кратко представившись, Василий протянул руку в перчатке шахматной расцветки своему собеседнику. – У меня есть и нормальное имя, но кличка нравится больше.

========== Ганс. Часть 2 ==========

– Ганс Шмидт, – незнакомец крепко пожал протянутую ему руку. – Хорошее дело клички – сразу понятно, с кем говоришь.

Чешир расплылся в довольный улыбке, когда незнакомец наконец представился. Первый этап знакомства пройден, и можно возвращаться к главной теме – путешествиям между мирами и прочим удивительным вещам. Тема служила Чеширу той путеводной нитью, что приведёт его к ответу на главные вопросы, которые будут адресованы Гансу: кто он, бродяга, решивший пересечь грани между мирами, или же кто-то или что-то другое?

– А какие удивительные вещи делаешь ты? – в голосе Василия прозвучало слишком много энтузиазма.