Последнее, что он сказал мне

– Мышей?! – переспрашивает Бейли.

– Да. Каждый вечер примерно в это время они отправляются на охоту.

И тут раздается крик:

– Смотрите, летят!

Мыши начинают вылетать из-под моста и взмывают в небо. Толпа приветствует их появление радостными криками. Крылатые животные вьются в воздухе словно огромный, слаженный, красивый рой. И под аплодисменты зрителей растворяются в ночи.

Парень в гавайской рубашке направляет фотоаппарат в небо и делает снимки улетающей стаи. Я торопливо прохожу мимо него и подаю знак Бейли не отставать.

– Пойдем, – подгоняю я, – а то застрянем.

Бейли ускоряет шаг, мы перебираемся через мост и почти бегом достигаем двери, которую придерживает для нас швейцар.

– Погоди! – просит Бейли. – Остановись на секунду!

Она кладет руки на колени, переводя дыхание. Мне хочется ее поторопить, ведь мы так близко к безопасности, так близко к нашему номеру!

– А если я скажу, что помню его? – выдает она.

Чуть поодаль болтают друг с другом два швейцара. Я пытаюсь встретиться с ними глазами, привлечь их внимание, чтобы в случае опасности они нас защитили.

– А если я скажу, что знаю этого Чарли Смита?

– Правда?

– Я помню, как он называл меня Кристин, – признается девочка. – Услышав его сегодня, я внезапно все вспомнила! Как вообще можно такое забыть?

Бейли умолкает, потом наконец отваживается озвучить мысль, которая не дает покоя нам обеим.

– Думаешь, та женщина, Кейт, моя… мама? – Перед словом «мама» она делает паузу, будто обжегшись.

– Да, хотя я могу и ошибаться.

– Почему отец мне солгал?

Бейли встречается со мной взглядом, но я молчу. У меня нет для нее подходящего ответа.

– Теперь не знаю, кому доверять, – шепчет девочка.

– Мне! – восклицаю я. – Только мне!

Бейли кусает губу, словно верит или пытается мне поверить. На большее сейчас и надеяться трудно, потому что свои слова нужно подкрепить делом, а у меня пока не было для этого достаточно времени.

Швейцары на нас смотрят. Не знаю, подслушивают они или нет, но они смотрят. И я чувствую, что должна поскорее забрать Бейли отсюда – и с улицы, и из Остина.

– Пойдем со мной, – говорю я.

Она не сопротивляется. Мы проходим мимо швейцаров в фойе и направляемся к лифтам.

В кабине к нам присоединяется молодой парень, который как-то странно смотрит на Бейли. На нем серый свитер-безрукавка, в ушах – пирсинг. Знаю, думать о том, что он за нами следит, – паранойя чистой воды. Если он и разглядывает Бейли, то скорее всего потому, что она красавица.

Впрочем, рисковать я не намерена. С отчаянно бьющимся сердцем выхожу из лифта, направляюсь к задней лестнице и открываю дверь.

– Бейли, нам сюда, – говорю я.

– Зачем тащиться пешком?! – возмущается девочка. – Ведь наш номер на восьмом этаже!

– Радуйся, что не на двадцатом.

Полтора года назад

– Есть что-нибудь еще, что я должна узнать до того, как самолет взлетит? – спросила я.

– Выражаясь фигурально или буквально? Кстати, о самолете – после переезда в Сиэтл я некоторое время работал в «Боинге».

Мы собрались лететь из Нью-Йорка в Сан-Франциско, и для меня это было путешествие в один конец. «Технолавка» расщедрилась на билеты первого класса, потому что Оуэн отправился в Нью-Йорк в командировку, связанную с первичным размещением акций компании. Он немного задержался, чтобы помочь мне с переездом.

Последние несколько дней мы провели, собирая вещи в моей квартирке и в мастерской. После приземления я должна была перебраться к нему – точнее, к ним с Бейли. Их дом стал бы и моим домом, а я – женой Оуэна.

– Мне интересно, о чем ты умолчал.

– Надеешься успеть сойти с самолета? Мы еще не вырулили на взлет, так что время есть…

Он сжал мою руку, пытаясь свести все к шутке, но я внезапно разнервничалась.

– О чем ты хочешь узнать?

– Расскажи мне об Оливии, – попросила я.

– Я много тебе рассказывал, – напомнил он.

– Не совсем. У меня такое чувство, что я знаю лишь основные факты: родилась и выросла в Джорджии, познакомилась с тобой и стала твоей девушкой в университете, работала учителем.

Я не добавила остальное – что он потерял ее в аварии, что с тех пор ни с кем серьезно не сходился…

– Если уж я стану частью жизни Бейли, то должна побольше узнать о ее матери.

Оуэн склонил голову набок, словно размышляя, с чего начать.

– Когда Бейли была маленькой, мы поехали в Лос-Анджелес. В тот уик-энд из лос-анджелесского зоопарка сбежал тигр. Зверь был молодой и провел в неволе всего год или около того. Он не просто вырвался из клетки – он умудрился удрать за территорию. А затем пробрался на задний двор дома в тихом районе Лос-Фелис, свернулся под деревом клубочком и уснул. Оливию эта история поразила, и особенно ей понравилась одна деталь.

Я улыбнулась.

– Какая же?