Последнее, что он сказал мне

Я поднимаю телефон и запускаю поиск по Кэтрин Смит. На такое распространенное имя «Гугл» находит тысячи страниц. Некоторые выглядят многообещающе, однако ведут вовсе не к той Кэтрин: профессор-искусствовед, окончившая Техасский университет в Остине, шеф-повар, родившаяся и выросшая на озере Остин, актриса, немного похожая на Кейт на фотографии в баре. Я открываю ссылку на актрису и нахожу ее фото в вечернем платье.

Внезапно до меня доходит то, что я пыталась вспомнить, то, что поразило меня в баре «Под мухой»! Газетная вырезка, на которую я сразу обратила внимание: снимок Кейт в вечернем платье, Чарли в смокинге, по бокам – пожилая пара. Мередит Смит и Николас Белл. Заголовок гласил: «Николас Белл получает награду “Звезда Техаса”». Также его имя было указано под вырезкой.

Николас Белл. Муж Мередит Смит. На других фотографиях она есть, а его нет. Почему Николаса нет нигде, кроме той газетной вырезки? Почему имя кажется мне знакомым?

Я вбиваю имя и фамилию в поисковую строку и сразу все понимаю.

Вот как началась эта история.

Молодой красивый парень из Эль-Пасо, штат Техас, президентский стипендиат, был одним из первых выпускников своей школы, кто пошел в колледж, не говоря уже о Техасском университете и школе права.

Адвокатом он стал вовсе не из-за денег, хотя и был из бедной семьи. Несмотря на полуголодное детство, он отверг множество предложений от контор Нью-Йорка и Сан-Франциско и стал государственным защитником в Остине. Ему исполнилось двадцать шесть лет. Молодой идеалист, он недавно женился на своей школьной возлюбленной, социальном работнике, которая мечтала лишь о красивых детках и не мечтала о шикарном особняке – по крайней мере сперва не мечтала.

Его звали Николас, и очень скоро он заработал прозвище Хороший адвокат, потому что брался за дела, которые никто не хотел брать, помогал обвиняемым, которым никто не помог бы выпутаться.

История умалчивает, как Николас превратился в Плохого адвоката.

История умалчивает, как он стал доверенным советником в крупнейшем преступном синдикате.

Организация базировалась в Нью-Йорке, а ее боссы жили на юге Флориды в местечках вроде Фишер-Айленд и Саут-Бич. Они играли в гольф, носили костюмы от «Бриони» и говорили соседям, что занимаются ценными бумагами. Так действовала верхушка – без лишнего шума, эффективно, жестоко. Их верные помощники продолжали промышлять основными видами преступной деятельности – вымогательством, ростовщичеством, торговлей наркотиками, – а также подключились к более современным источникам дохода вроде международных сетевых игр и финансовых пирамид Уолл-стрит.

Стоит отметить, что именно они первыми развернули оксиконтиновый бизнес – задолго до того, как спохватились их конкуренты, продававшие в основном традиционные героин и кокаин. Один из молодых сотрудников организации угодил в неприятности в Остине, безрецептурно продавая оксиконтин в Техасском университете. Николасу удалось спасти его от тюрьмы.

Следующие три десятка лет Николас провел, сражаясь за благополучие членов этой организации, и в его послужном списке были оправдательные приговоры или аннуляции судебных процессов в восемнадцати обвинениях в убийстве, в двадцати восьми обвинениях в незаконном обороте наркотиков и в шестидесяти одном обвинении в вымогательстве и мошенничестве.

За эти годы он показал себя великолепным специалистом и изрядно разбогател. Однако вследствие того, что Управление по борьбе с наркотиками и ФБР продолжали проигрывать дела, в которых адвокатом выступал Белл, он также стал мишенью. Впрочем, Николас ничуть не боялся: ему мало что могли предъявить за исключением того, что он предан своим клиентам.

И вдруг что-то пошло не так. Однажды, в конце трудовой недели, его взрослая дочь возвращалась пешком с любимой работы. Она была секретарем Верховного суда Техаса, год с небольшим назад выучилась на юриста, недавно стала матерью. Она шла по улице и попала под машину.

Вроде бы обычный несчастный случай – неизвестный водитель сбил ее и скрылся с места аварии, вот только она шла по тихой улочке возле своего дома, и день был погожий, пятница. А по пятницам после обеда Николас гостил у дочери и проводил время с внучкой. Это был его любимый день недели: он забирал внучку с урока музыки и вел в парк с хорошими качелями, в квартале от того места, где погибла его дочь. Он ее, кстати, и нашел. Значит, ему и предназначалось предупреждение.

Его клиенты заявили, что не имеют к аварии ни малейшего отношения, хотя недавно он проиграл в крупном деле, которое для них вел. И это походило на правду: их кодекс чести запрещал преследование членов семьи. Тогда кто же убил Кейт? И что это было – месть или предупреждение? Предполагали, что причастна конкурирующая организация, решившая переманить Николаса к себе.

Впрочем, мужу дочери было все равно: он винил своего тестя. Тот факт, что все произошло днем в пятницу, убедил его в причастности нанимателей Николаса. Вдобавок он винил тестя в том, что тот вообще связался с подобными людьми и навлек на свою семью такую трагедию.